Безмолвные женщины - страница 14
Когда рисунок был готов, он быстро прилепил его к стене и велел Хироко, стоявшей в профиль, обернуться.
Увидав рисунок, Хироко остолбенела. Котаки даже показалось, что перед ним не живой человек, а кукла, лишенная жизни.
В следующий миг она, взглянув на Котаки, отступила на шаг и рухнула на пол…
Вот что написала Хироко, когда пришла в себя:
«Мое настоящее имя Яэ. Мой отец торговал картинами. Он умер, когда мне исполнилось шестнадцать лет, — обанкротился и покончил жизнь самоубийством. С тех пор наша семья постоянно испытывала нужду — и впереди не было просвета. Посещая школу глухонемых, я познакомилась с одним студентом и полюбила его. Мы всегда возвращались одной электричкой. Он садился напротив и глядел на меня. Однажды, когда я выходила на станции, он вручил мне записку. Он писал, что я самая красивая девушка на свете, что он полюбил меня с первого взгляда, но до сих пор никак не мог набраться решимости признаться мне в этом. Я тоже влюбилась в него без оглядки, но вскоре поняла, что он видел во мне лишь игрушку — поигрался и бросил. Я страшно переживала — даже пыталась наложить на себя руки. Однажды ко мне заглянула подруга Мицуэ (та самая красавица, с которой я встретилась нынче вечером) и, видя мое состояние, предложила сходить в китайскую харчевню, чтобы развеяться. С тех пор я стала регулярно там бывать. В харчевне я чувствовала себя человеком. Там не надо было стесняться своей немоты, развлекайся, как все люди, — и море по колено! В этой харчевне нашла я спасение от своих переживаний. Поняла: чем страдать дома, уткнувшись в подушку, лучше каждый день жить в свое удовольствие. И честно говоря, в этой китайской харчевне каждая из нас, немых женщин, ощущала себя королевой. Мне там очень понравилось, и я решила пригласить туда свою давнишнюю подружку Риэко. Однажды я заглянула к ней, но в дом не вошла — увидела, как она прогуливается по дорожке с молодым человеком, похожим на студента. Он слегка прихрамывал. Я инстинктивно спряталась и некоторое время наблюдала за ними. Меня всколыхнули печальные воспоминания, и я подумала: этот человек обманет ее так же, как когда-то обманули меня. Потом я внимательно пригляделась к юноше, к тому, как он себя вел, и поняла: нет, такой не обманет и, кажется, он по-настоящему любит Риэко. У него было совсем другое выражение лица — мягкое, доброжелательное, не как у того, кто изломал мою жизнь… И вдруг такая досада охватила меня, такую жалость я почувствовала к себе и одновременно ревность и зависть к Риэко за то, что ей выпало такое счастье… На следующий день я встретилась с Риэко и, когда она рассказала мне о своем возлюбленном, сообщила ей, будто он известный сердцеед, соблазнил меня — и бросил! Риэко было неведомо, что я стала невольным свидетелем их свидания, и, когда я описала внешность Ёсио да еще сказала, что он хромает, она была вне себя, поверив в каждое мое слово.
Риэко отказалась пойти со мной в китайскую харчевню, но для меня это уже не имело значения. Мое сердце переполняло злорадное чувство осуществленной мести.
И вот однажды этот студент — ее возлюбленный — появился в китайской харчевне. Я тогда не знала, что он научился понимать наш безмолвный разговор, а он почему-то никому не сказал об этом.
Он пригласил меня к своему столику и написал: «Зачем ты солгала Риэко? Пойди к ней и подтверди, что я тебя знать не знаю и тем более не пытался соблазнить». Его слова лишь подогрели мою ревность. Я и сама не пойму, откуда все это взялось и почему я стала ревновать Риэко в те дни, когда сама наслаждалась радостями жизни? Должно быть, всему виной мой отвратительный характер. У меня даже возникло желание соблазнить этого студента. Назло Риэко!
В тот вечер он сразу ушел, предупредив, что зайдет снова.
Спустя несколько дней он опять появился и снова умолял пойти к Риэко и признаться, что я солгала. Я ответила уклончиво и в то же время не оставляла попыток его соблазнить. Я даже сообщила ему свой адрес, чего никогда до того для своих клиентов не делала. Я пригласила его к себе, пообещав обо всем спокойно поговорить в уютной обстановке. И вот мы встретились у меня на квартире — она невдалеке от этого отеля — и проговорили до рассвета. И все же, несмотря на мои попытки его соблазнить, он оставался верен Риэко. И я еще сильнее возненавидела ее.