Безмолвные женщины - страница 8
На следующий день он поехал в университет и стал опрашивать студентов — не друзей, поскольку таковых у Ёсио не было, — а сокурсников.
— Никогда не слышал, чтобы Ёсио проявлял интерес к языку глухонемых, — в один голос утверждали все, к великой досаде Котаки, надеявшегося нащупать хотя бы тоненькую ниточку. И все же Котаки не терял надежды. Он продолжал розыск с тем же упорством, с каким убеждал людей застраховать свою жизнь.
Не получив нужных ему сведений от студентов, он отправился в школу глухонемых, прихватив с собой фотокарточку Ёсио.
— Не появлялся ли этот юноша в вашей школе? — спрашивал он учителей, показывая фото.
В конце концов настойчивость Котаки была вознаграждена. Одна из учительниц, сравнительно молодая женщина в очках с массивной оправой, взглянув на фото, воскликнула:
— Да ведь это Ёсио! Скажите, с ним что-то случилось? Котаки договорился встретиться с ней после занятий. В школе было не слишком удобно затевать долгий разговор: он заметил, что учительница, отвечая на его вопросы, то и дело боязливо озиралась по сторонам.
Они встретились в кафе «Саммия». Звали учительницу Сатико. Разглядывая ее скромное платье и невыразительное лицо, Котаки подумал, что она начисто лишена женственности. Сатико не знала о смерти Ёсио. Когда Котаки сказал ей, что Ёсио убит в одном из подозрительных районов города Кобе, она переменилась в лице, розовые губы посинели.
— Но каким образом Ёсио, такой спокойный и рассудительный, там оказался? — спросила она, с трудом приходя в себя.
— Об этом позже, а пока расскажите, пожалуйста, все, что вам известно о моем сыне.
— Не подумайте плохого, мы случайно познакомились в электричке. Он сел напротив меня, неестественно вытянув ногу. Я сразу догадалась, что он хромой, мельком взглянула на него и снова уставилась в книгу. Это было пособие для глухонемых.
«Простите, вы преподаете в школе глухонемых?» — спросил Ёсио. Я кивнула. Тогда он спросил: «А нормальный человек способен по движению губ понять, о чем говорят глухонемые?» «Конечно, я ведь занимаюсь с глухонемыми и вполне понимаю их», — ответила я. Тогда Ёсио сказал, что очень хотел бы научиться языку глухонемых, и спросил, не соглашусь ли я заниматься с ним индивидуально.
— Зачем это ему понадобилось? — воскликнул Котаки.
— Вот и я удивилась: уж слишком неожиданным показалось мне такое предложение — ведь мы даже не были знакомы, просто встретились в электричке. Я не решилась сразу же отказать — уж слишком простодушным, чистым юношей он показался мне. Я только спросила: «Вы намерены заняться обучением глухонемых?»
— Ну и что он ответил? — быстро спросил Котаки.
Сатико, по-видимому, поняла, чего добивается Котаки, и отрицательно покачала головой.
— Я тоже сначала подумала, что у него такая цель, потому и спросила. Ведь в наше время мало кто изъявит желание посвятить свою жизнь обучению глухонемых. Такая работа требует необычайного упорства и энтузиазма. И в глубине души я обрадовалась: а вдруг этот симпатичный студент присоединится к нам… Однако Ёсио опустил голову и сначала вроде бы оставил мой вопрос без внимания. Потом серьезно и как-то задумчиво сказал, что пока у него нет намерения заняться педагогической деятельностью, но сам бы он очень хотел изучить язык глухонемых. — Сатико опустила глаза и смущенно добавила: — Неудобно об этом говорить, но у нас очень маленькое жалованье. Нам с матерью едва хватает. У педагога в обычной школе есть много возможностей подработать. У нас же их нет.
— Понимаю. И вы решили помочь Ёсио?
Котаки каждый месяц давал сыну на карманные расходы приличную сумму. Не хотел, чтобы сын испытывал нужду в деньгах во время учебы. Он знал: Ёсио напрасно швыряться деньгами не станет.
— Сразу я ему окончательного ответа не дала, но сообщила номер школьного телефона. Он позвонил на следующий день и повторил, что хотел бы брать у меня уроки. О наших занятиях никто не знал. Конечно, ничего страшного не случилось бы, если бы другие учителя проведали. И все же мне не хотелось, чтобы пошли лишние разговоры…
— Так вы занимались по воскресеньям?
— Да. Он платил мне…