Безопасник - страница 4
Практически все его любовницы имели настоящую большую грудь. Девушка, претендовавшая даже на ночь с ним, должна, как минимум, обладать «двушечкой».
Девочка в клетке была изумительной.
Волосы пшеничного цвета заплетены в толстую косу. Костюм – красно-белый, на вкус Егора довольно вульгарный, но вполне типичный для танцовщицы. Шорты, больше смахивающие на трусы, и топ, в который заключены два совершенства. Готовые выпрыгнуть из-за того, что топ не совсем подходил по размеру.
Слишком много открытости.
Но для взгляда Егора – то, что требовалось. Он бы не отказался и сосочки увидеть.
Продолжая двигаться по залу уже не разрезая толпу плечами, а больше плавно и хищно, он наметил цель.
Даже на ринг взглянул бегло. Ребята дрались, ставки делались, толпа вокруг шумела, подбадривала, болела за понравившегося бойца.
Взгляд же карих глаз надежно приклеился к клетке.
Девушка танцевала хорошо. Не сказать, что восхитительно и завораживающе, но что-то в её движениях было притягательным.
Или колыхание груди всё решило?
На губах Егора возникла предвкушающая улыбка. Новенькая? В «Берлоге» он её не видел ни разу. Девочки летят работать в клубы, как мотыльки на огонь.
Легкая досада колыхнулась в душе Егора. Для них-то, для самцов, новенькие всегда только на усладу. Больше новых тел – больше новых ощущений. В клубе так и подавно. Любая девочка, приходящая сюда работать, без особых проблем соглашается на интим, понимая, что ей хорошо заплатят, а если она постарается и угодит, то есть вероятность стать и постоянной любовницей или содержанкой, что вообще идеально. Многие даже берегут девственность, зато активно работают ртом и попой.
Никакой чистоты.
Смотря на колыхание груди четвертого размера, Егор почувствовал, как в штанах становится тесно. Он возбудился. Мотылек, что прилетел на сегодняшний огонёк, его заинтересовал. Егор без особого напряга представил, как разложит девочку на столе, в выделенной лично для него вип-комнате, смежной с кабинетом. И оттрахает её между грудок с обязательным скольжением в ротик.
Да, именно так и будет.
Давление в штанах усилилось. Егор мысленно чертыхнулся. Какие у него дела на сегодня в клубе? С кем-то срочно надо встретиться? Нет.
Тогда…
Тогда он вплотную займется девочкой.
Да, сначала она, потом – остальные.
Скинет напряжение – подобреет. И голова прояснится.
Сделав кивок администратору зала, он вторым кивком указал на девочку в клетке.
Через три минуты перед ним стоял главный хореограф «Берлоги».
– Митя, новенькую, что сейчас танцевала, ко мне на приват.
Дмитрий прочистил горло и немного занервничал.
– На приватный танец?
– Да, Мить, какие проблемы? – Беркут нахмурился.
– Нет, Егор, что вы, никаких проблем. Через сколько?
– Пусть отдохнет минут двадцать. И костюм сменит. На что-то менее пахабное.
– Расценка обычная?
– Да. Намекни – будет покладистой, будет премия.
– Понял.
И вот через двадцать пять минут блондиночка входила в его личную вип-зону.
Перед Егором на небольшом черном стеклянном столике стоял стакан с минералкой. Алкоголь он пил в очень редких случаях, максимум раза два-три в год. И не уважал тех, кто злоупотреблял спиртным.
Девушек – особо. Если он договаривался встретиться с дамой, и она позволяла себе за вечер более двух бокалов некрепкого вина, он выпроваживал её за дверь. Ему не доставляло удовольствия заниматься сексом с пьяной женщиной. Немного, чтобы расслабиться – пожалуйста. Переборщила – пошла вон.
То, что девочка нервничала, его нисколько не удивило. Во-первых, первый день и сразу приват. Во-вторых, она, наверняка знала, к кому шла. И что могла с этого поиметь.
Ничего, сейчас начнет танцевать и успокоится. Когда же поймет, что не обидит, и вовсе расслабится.
Ничего нового. Кроме её крепкого молодого упругого тела.
И то, что спрятано в корсете топа.
Глаза Егора снова приклеились к роскошному декольте. Стянуть бы зубами ткань, да зарыться между полушарий. Втянуть в себя их пряный запах. Дать себе возможность прочувствовать, как нарастает возбуждение. Как кровь закипает в жилах.
Егор любил играть. Зачастую сам с собой. Позволял накалу страсти достигнуть апогея, чтобы освобождение было более ярким.