Безрассудство любви - страница 24

— Мы можем продолжить его, — проговорил он, целуя ее в губы. Она не отвечала… Понимая, что зашел слишком далеко, Макс мысленно выругал себя. — Прости. Я не думал… — Тяжело вздохнув, он сунул руку в карман брюк и достал ключ от номера. — Забудь о пари, — сказал он, передавая ей ключ. — Я захвачу свои вещи и уйду.

— Не надо. — Она нахмурилась. — Где ты в такое время найдешь комнату?

— Ничего, найду. На худой конец прогуляюсь, — отмахнулся Макс.

— Ты в своем уме? Тебя могут ограбить или убить.

— А-а, значит, тебе не все равно, что со мной случится.

— Разумеется, — сказала она. — Иначе мне придется искать пилота, чтобы отвезти мой новый насос домой в Олтон. — Помолчав, она добавила: — А что до твоей взбунтовавшейся плоти, то я запру дверь и забаррикадирую ее стулом.

Он усмехнулся. Она издевалась над ним, как в былые времена.

— Спокойной ночи, Лайза Джейн.

— Спокойной ночи, Макс. — Элизабет вошла в комнату и щелкнула выключателем. — Приятных снов.

— Вряд ли это получится.

Когда дверь закрылась, он немного подождал, а затем тихонько постучал. — Да?

— Замок.

— Ах, да… конечно. — В тишине коридора отчетливо прозвучал щелчок.

Он знал, что она стояла с той стороны двери и ждала. Он уже поднял руку, чтобы снова постучать, но остановился.

Элизабет затаила дыхание. Она хотела бы убежать подальше от этой двери, но была не в силах сдвинуться с места. Она не услышала удаляющихся шагов. Здравый смысл подсказывал, что ковер мог заглушить их, но она была уверена, что Макс рядом.

Она чувствовала его присутствие каждой клеточкой. И желание открыть дверь одолевало ее все сильнее. Но она не могла вернуться к Максу. К черту зов плоти! Она сжала руки в кулаки.

Элизабет закрыла глаза, убеждая себя не думать о нем…

Раздавшийся вдруг звонок телефона напугал ее.

Зная, сколько сейчас времени, Элизабет поняла, что звонок мог быть только от ее семьи из многострадального Олтона. Не на шутку взволнованная, она подскочила к телефону и сняла трубку.

— Мам! — Голос ее сына был спокойным, но каким-то напряженным.

— Бруди, что случилось?

— Я звонил тебе почти каждый час. Ты что, не получила моих сообщений?

Элизабет почувствовала угрызения совести, взглянув на мигающий огонек автоответчика.

— Нет, меня не было.

— До трех часов? — спросил Бруди недоверчиво.

— Да, сынок. — Она знала, что он мог подумать по поводу вечера с Максом. — В чем дело? Ты же не мог звонить каждый час только для того, чтобы проверить, на месте ли я?

— Насос вышел из строя вчера вечером, где-то около восьми.

Она сжала трубку.

— Насколько все плохо?

— Вода очень быстро заливает подвал. Женщины собирают вещи и уже готовы сорваться с места. Но им некуда идти.

— Дай мне бабушку.

— Она сейчас в приюте. Я хотел пойти с ней, но она побоялась, что Энни, чего доброго, проснется, увидит, что одна дома, и закатит истерику.

— Я рада, что ты остался с сестрой.

Он пробормотал что-то невнятное в ответ на ее похвалу.

— Когда ты сможешь вернуться?

Элизабет задумалась. Бернис прекрасно справляется без нее, это очевидно. Но она знала, что не сможет провести в Чикаго весь уик-энд. Возможно, ей удастся зарезервировать билет на самолет до Сент-Луиса, а Макс привезет новый насос в понедельник.

— Мам! Ты слушаешь?

— Да, дорогой, я слушаю. Передай бабушке, что я возвращаюсь.

— Когда ты доберешься сюда?

— Я не узнаю, пока не позвоню в авиакомпанию.

Как только она повесила трубку, раздался приглушенный стук в дверь. Голос Макса звучал обеспокоенно:

— Элизабет? Я слышал, как звонил телефон. Все в порядке?

Она открыла дверь. Макс стоял в расстегнутой рубашке.

— Это Бруди. Насос окончательно сломался. Бернис эвакуирует женщин и детей. Я сказала, что возвращаюсь немедленно.

— Пока ты туда доберешься, они уже все будут в убежище Красного Креста.

— Нет, Бернис этого не сделает. — Ее резкий ответ удивил его. — Ну… тут все не так просто.

— Я слушаю, — сказал он, входя к ней.

Элизабет подошла к окну. Шторы были открыты, огни большого города освещали комнату. Элизабет подумала, что пора сказать Максу правду о доме Маккензи.

— Все это не просто. На самом деле в доме Маккензи живут женщины, которые бежали от насилия своих мужей.