Безумие в моей крови - страница 2

Иногда, прикрывая глаза, я прислушивалась к музыке моей жизни и притворялась, что все мы — часть огромного оркестра. Вокруг жужжал постоянный фон, не настырный, но никогда не затихающий. Это были духовые инструменты: слуги, лакеи, мерный шум замка. Где-то невдалеке пилили душу пронзительные звуки скрипок, и я старалась к ним не прислушиваться. Это — придворные, советники, любопытные доброжелатели. Иногда из этого насыщенного хора выделялись отдельные соло, и каждый раз это были новые инструменты. Временами это радовало, а временами — настораживало. А какой инструмент подошел бы мне? Рояль, конечно. Знающий, что рано или поздно, но ему придется сыграть свое соло, и взволнованно ждущий того момента, когда минорная трель защекочет пальцы, заглушая другие звуки.

Мой отец — король Лиивиты. У него нет инструмента, он дарит оркестру только свое присутствие, но оно наполняет музыку замка скрытым смыслом. Рядом с ним — Трой, его друат. В переводе с древнего языка Лиивиты "друат" — это точка на правом виске, где сливаются разум и душа. Древние считали, что именно в правом виске таится способность вашей души понять и объяснить то, что придумал ваш разум. Трой — душа и разум моего отца, его помощник, друг и советник.

Инструмент Троя — гобой. Почему? Потому что он никогда не теряет строй, по нему можно настроить весь оркестр. Он ловкий и красивый, но при этом почему-то немного грустный. Я надеюсь, что Трой никогда не узнает о том, что я чувствую его необъяснимую грусть. Ему бы это не понравилось.

Можно с уверенностью сказать, что наши с Троем отношения не сложились. Мы не общались, мы кружили друг вокруг друга, но не в танце, а в поединке. Мы двигались как два рыцаря во время долгой битвы, старательно пытаясь не зацепиться доспехами. Я ощущала наше противостояние, как физическое недомогание, и постоянно задыхалась под давлением его взгляда. Он замечал все мои ошибки, все оговорки, а их было, увы, много. Мы разговаривали очень редко, строго по необходимости. Сказанные друг другу слова хрустели на зубах, как горькие кристаллы.

— Ви, уже без четверти час.

Я знала, что мое свободное время закончилось, но все равно стояла на балконе в ожидании зова друата. Трой знал об этом, это было частью нашего ритуала. Он считал меня избалованной, испорченной, обидчивой, а я втайне мечтала, что добьюсь того, что однажды его необычайное терпение иссякнет, он накричит на меня и выйдет из комнаты, хлопнув тяжелой дверью. Но я зря на это надеялась. Трой был совершенен во всем, в том числе и в своей невозмутимости. Он знал правильные ответы даже на те вопросы, которые я пока еще не придумала. Засыпая, я видела перед собой его снисходительную усмешку и мечтала о том, как однажды он исчезнет из замка. Это случится после моей коронации, а если мне повезет, то, может, и раньше. Вдруг он отправится в путешествие? Или просто найдет себе работу получше? Мне было все равно, что с ним случится. Главное, чтобы он исчез из моей жизни. Да, я знала, что его исчезновение не решило бы всех моих проблем. Более того, оно могло разрушить с таким трудом достигнутое равновесие. Все равно, как же я мечтала о том дне, когда Трой в последний раз закроет за собой тяжелые двери замка!

Я бросила последний взгляд на суровую природу и провела пальцем по изломанному краю камня. "Балкон безумия" — так называют его жители Лиивиты. Согласно придуманной кем-то легенде, мой прадед в приступе безумия попытался разрушить эту двадцатиметровую махину, нависающую над морем. Эти слухи не расстраивали меня, они — далеко не самое худшее, что я слышала о моей семье. Да и какой смысл волноваться из-за слухов, если у меня есть более значительные причины для расстройства? Безумие моего прадеда и моего отца — это и мое безумие. Оно подкрадывалось ко мне, пока еще невидимое, но гарантированное, как россыпь веснушек на моих щеках в начале лета.

Я позволила себе задуматься, и, как всегда, Трой продолжил нашу игру.

— Я могу подготовить твоего отца к королевскому часу, а ты присоединишься к нам, когда сможешь.

Я тут же отпустила парапет и повернулась к друату. Нет, я не собиралась лишний раз оставлять их одних, у них с отцом и так было слишком много секретов. Трой знал, какой будет моя реакция, и поэтому уже отодвинул занавесь и отошел в сторону, чтобы пропустить меня.