Безумная мудрость[Перевел с англ. С.Рысев] - страница 57

Обезумевший ум работает без остановки. Если он остановится, это и будет просветление. Китайская дзэнская поговорка.

Если вы попытаетесь все понять, вы не поймете ничего.

Лучший путь — понять себя, и тогда вы поймете все. Сунрю Судзуки

По мнению святых дураков Востока, постоянное жужжание в голове — фактов и расчетов, желаний и упреков, планов и фантазий — убивает в нас безумную мудрость. Наше сознание настолько переполнено словами, что в нем не находится места для мудрости. Наша психика так занята «работой», что бытие–познание остается совершенно забытым. Нужно сделать решительный шаг. «Остановите» свое сознание и позвольте себе просто пережить настоящий момент, не оценивая его и не размышляя о нем. Можно начать с такого упражнения: постарайтесь в течение двух–трех минут не впускать в свою голову никаких мыслей.

Большинству людей очень трудно остановить постоянную пульсацию мыслей. Мы не являемся хозяевами собственной психической жизни. Внимательный самоанализ показывает, насколько же наша воля или независимое «я» далеки от того, чтобы управлять нашими мыслями и чувствами.

Святые дураки Востока, иногда называющие сознание «дикой обезьяной», придумали множество упражнений, с помощью которых его можно укротить. Они разработали и усовершенствовали технику медитации, с тем чтобы изучить себя и изыскать способы освобождения от психической и эмоциональной зависимости.

Мы направляем наши микроскопы на клетки и субатомные частицы, наблюдаем за крысами и шимпанзе и переносим результаты исследований на человеческую личность или проводим эксперименты, в которых одна группа людей [156] изучает другую. Эти методы приводят нас к тому, что можно назвать информативным знанием, — мудрыми же нас делает только знание трансформативное.

Духовный учитель Рэм Дасс описывает это различие таким образом:

Вы можете либо быть мудрым, либо владеть знаниями. Но вы не можете «знать» мудрость — вы должны «быть» ею. Мудрость неотделима от простоты. Вы должны прийти к равновесию, развить у себя интуицию и мудрость сердца, с тем чтобы интеллект перестал быть хозяином, превратившись в слугу нашего сердца… такой слуга позволит нам установить союз с собственным «я» и всеми другими существами.

Медитация предполагает интуитивный способ восприятия, который не имеет ничего общего с рассудком или познанием. Похоже, что она активизирует какой–то особый психический процесс, лишь недавно обнаруженный и еще недостаточно исследованный западной наукой. В своей «Психологии сознания» Роберт Орнштейн размышляет об эффекте медитации:

«Мистическое» переживание, вызываемое сосредоточенной медитацией и другими упражнениями, — это… переход от обычного мира, состоящего из отдельных, разрозненных объектов и человеческих существ, к переживанию «единства» и целостному восприятию… это новое измерение сознания, которое дополняет упорядоченную последовательность «нормальных» мыслей и позволяет ее понять.

В большинстве видов медитации нужно совершить прорыв через рациональную, аналитическую форму восприятия. Один из способов добиться этого — бросить рациональному уму для затравки неразрешимый вопрос, называемый коаном (по–китайски гун ань), загадку, назначение которой вызвать короткое замыкание в цепи всех логических связей. Этот метод, который нарекли «противоядием яду», приводит размышляющий ум в расстройство и вызывает паузу в его работе. Ответ на коан не следует искать логическим путем. В какой–то степени, ответ на любой коан–загадку один — «я не знаю». Коан учит тому, что [157]

Алан Уотте назвал «мудростью неопределенности», — умению жить сомнением и даже полюбить его. С помощью коанов мы учимся примиряться с вопросами, а не страдать в поисках ответов на них.

Как считается, дзэнская практика насчитывает 1700 коанов. Вот три самых известных: «Что такое хлопок одной рукой?», «Если все возвращается к Единому, к чему возвращается Единое?», «Обладает ли собака природой Будды?». Мы могли бы объединить эти три коана в один и спросить: «Что такое звук одной собаки, возвращающейся к Единому?» Если вы залаете, то получите тридцать ударов палкой.