Безумно очаровательна - страница 27

Барбара покачала головой.

— Тут ты ошибаешься, Грейс. Вы, вероятно, сделали невозможным для Ивана и девочек вернуться к прежней жизни, но это не значит, что они не могут построить новые, еще лучше.

— Я не понимаю, — сказала Грейс.

— Для этого, моя дорогая, существует множество способов, — фыркнув, пояснила Барбара. — Иван происходит из русской общины, а они заботятся о своих. Он, Катя и Елена исчезнут в недрах этой общины под новыми именами и с новыми документами, а вскоре власти вообще позабудут о существовании Ивана Дмитриева.

Она махнула в сторону Джонатана.

— В отличие от ложной семьи этого человека, созданной из иллюзий, лжи и манипуляций, обширная семья Ивана реальна и искренна, и они его никогда не подведут. Ни один человек никогда не расскажет тебе, где они. Поэтому выбирай сейчас. Второго шанса не будет.

Грейс закусил губу, затем медленно попятилась от своих детей, встав рядом с Джонатаном и положив руку ему на плечо.

— Простите, девочки. Но Джонатан нуждается во мне. Он остался один. Я уверена, вы поймете меня, когда подрастете.

Барбара стиснула зубы, чтобы ругательства, вертевшиеся в ее голове, не вырвались наружу в эту комнату, где сидели дети. Она никогда не поймет Смертных. Ну, неважно. Она дала женщине выбор, и та его сделала. Время уходить.

Когда она вышла через открытую дверь, она увидела фургон Ивана, припаркованный именно там, где она велела. Как только он увидел девочек, он ринулся к ним сломя голову, и Барбара отпустила их руки, чтобы они тоже могли броситься ему навстречу. Он сгрёб их обеих, обнимая их так сильно, будто никогда уже не отпустит. Все трое плакали, и Барбара тоже почувствовала в уголках глаз подозрительную влагу, которую она незаметно от других смахнула рукой.

К тому времени, когда она подошла к более спокойному месту на тенистом шоссе, Иван уже пристегивал детей ремнями безопасности. Он резко развернулся на звук шагов, готовый защищать малышек до последнего, и смутился, увидев всего лишь Барбару. Она рассмеялась.

— Я же обещала тебе, что верну девочек, — произнесла она уже своим голосом. — И я это сделала.

— Баба Яга? — с сомнением спросил Иван. — Это Вы?

— И да, и нет, — ответила она. — Но в данный момент, скорее, да.

Иван опустился на одно колено, склонив голову.

— Я должен Вам больше, чем могу отплатить, Баба Яга. Вы вернули мне обратно мое сердце, мою жизнь, весь мой мир. Как я могу Вас отблагодарить?

— Для начала, ты можешь встать, — сказала она. — Твои дети, наверное, думают, что ты совсем глупый.

Хихиканье из грузовика подтвердило истинность этого заявления, и Барбаре пришлось прикрыть усмешку все еще морщинистой рукой. Несмотря ни на что, для таких торжественных моментов все же существовали свои правила.

— Ты пришел ко мне с услугой, которую тебе задолжали, и я тебе ее оказала, ты не согласен?

Он искренне кивнул. Его простое, пышущее здоровьем лицо сияло от радости.

— Вы дали мне все, что я попросил, Баба Яга. Я обязательно расскажу своей бабушке, что ее услуга была оказана. Могу ли я, все же, что-то сделать, чтобы отблагодарить Вас?

— Ты можешь забрать своих детей и наслаждаться жизнью, — ответила Барбара. — Люби и цени их каждый день. Это все, о чем я прошу. Боюсь, что из-за лжи твоей жены и магического влияния мистера Белла, вам, вероятно, придется начать все заново под новыми именами. Но я уверен, ты справишься. — она одарила его лукавым взглядом. — Я подозреваю, что твоя бабушка знает, к кому обратиться. Похоже, она знает всех достойных и нужных людей.

Счастье на лице Ивана на время сменилось беспокойством.

— Но что, если Грэйс решит отыскать нас? Я не хочу, чтобы дети были вынуждены всю жизнь провести в бегах. Это было бы просто несправедливо по отношению к ним.

Барбара покачала головой.

— Этого не произойдет. Начинается ваша новая жизнь, я обещаю тебе, Грейс не побеспокоит тебя снова. А Баба Яга никогда не нарушает свое обещание.

Иван благодарно улыбнулся и развернулся, чтобы пристегнуть Катю в кресле.

— Подожди, — окликнула Барбара. — Вообще-то, есть одна вещь, которую ты можешь для меня сделать.

— О! — Иван повернулся, выглядя слегка настороженно. — Какая?