Безумное такси - страница 23

— Просто, как два апельсина, — ухмыльнулся старик, по новой наклоняя носик чайника над кружкой. — Выпьешь, расскажу.

Шкафа не нужно было долго упрашивать. Через полминуты он удовлетворенно хекнул и вновь вопросительно уставился на Аслана, плотоядно облизываясь.

— Эти люди явно опоздали к прибытию поезда, — начал Аслан, наливая Васе ещё полкружки, — иначе они выловили бы вас прямо в вагоне — очень напористая команда. Разминулись вы с разницей примерно минуты в три — ты целовался с проводницей вот за этим киоском, а Толику я наливал вино. Так эти шустряки каждого пприбывшего пассажира чуть ли не ощупали, придирчиво разглядывая. Ясно, что искали прибывших именно этим поездом, причем по взаимной договоренности. А так как только вы двое не попали в их поле зрения, я сделал умозаключение — возможно, они ищут вас. Ну и сообщил об этом.

— Послушай, Аслан, — Толик почти лег на стойку, — ты где работал до пенсии, если не секрет, конечно?

— Это раньше было все засекречено, — мотнул тот рукой в воздухе. Прокурором я работал, в Карачаевске.

— Ну вот, я так и знал. И ты, Брутто, промолвил Нетто, завернулся в тару и упал, — пробормотал Вася слова известной шутки. — Один х-хор-роший старикан попался на всю Крачаево-Черкессию, и тот прокурор, пусть даже бывший, — Шкаф с открытым сожалением поглядел ан Аслана. — Упаси мя, Боже, от аспирантуры, прокуратуры, и ментуры, — он перекрестил кружку и махом опрокинул в глотку её содержимое.

— Э-э-э, ты не очень-то увлекайся этим напитком, парень, — предупредил его Аслан.

— Не волнуйсь, я заплачу, — Шкаф полез в карман за баксами.

— Дело не в деньгах. Вино очень вкусное и на первый взгляд кажется слабым. Но это, поверь, обманчивое впечатление. Оно имеет три своих стадии воздействия на новичка. После первой кружки появляется легкость в мыслях и поступках. после второй — относительная легкость мыслей, но ятжесть в ногах. А после трпетьей отказывают и то, и другое.

— Да ладно тебе, д-дед, — Вася, не слушая лекции на тему воздействия алкоголя на организм, требовательно подставил кружку под носик чайника. Лей, счас мы у тебя весь запас выкупим. Ох, чую я, предстоит встреча на высшем уровне!

— Виктор Иванович! — сложив ладони рупором, заорал Толян от избытка чувств на весь перрон. Он уже точно узнал в толпе встречающих самого старшего среди своих рабочих — Виктора Ивановича Шумейко, отличного плотника, столяра, штукатура и маляра. А когда все остальные дружно повернулись на его крик, он стал различать их по лицам.

Серега Котов, по прозвищу Кот — великолепный каменщик с дюжиной попутных квалификаций. Особенно отлично получалась у него рустовка и лепнина на потолках элитных домов и квартир — незаменимая шабашная специальность.

Валера Шнек — владеет всеми специальностями по части тракторов, начиная с простого колесного, и заканчивая грозным "Катерпиллером". Мало того — сам же и без пролблем ремонтирует всю доверенную технику.

Эдик Хопров, по кличке Хопер — о-о-о, это мастак по части заключения контрактов, договоров, и прочих тонкостей по части выбивания денег из заказчика — в моральном, конечно, отношении. Где появлялся он, там сразу возникал блат. Его кредо, старое, как мир: "Ты мне, я тебе", срабатывало в девяносто девяти случаях из ста без осечки. Причем на первую половину девиза — "ты мне", приходилось явно большее количество процентов конечного результата сделки. Это объяснялось довольно просто — при своей стопроцентной обаятельности плюс внешности Аполлона Эдик в таких случаях предпочитал действовать через женскую половину договаривающейся стороны. То есть, обойти намечающийся контракт по кривой, через единоверную супружницу будущего досмовладельца, либо через его любовницу — таковые находились почти всегда. Способ, занимающий большее время в полемике о конечной цифре в сумме договора, но окупающий себя впоследствии стократно.

Вообще, в бригаде Толика все имели прозвища. Во-первых, потому, что уже имели их до слияния с общим коллективом. Во-вторых, на стройке, как и в забое шахты, например, не принято называть человека по имени-отчеству, а тем более по фамилии. Потому что чревато. Представьте, например — при монтаже очередной плиты перекрытия многоэтажки у башенного крана вдруг обрывается подстропный крюк — мало ли, бывает и такое. И вот эта самая плита перекрытия — полуторатонная железобетонная "плашка" размерами шесть с половиной метров на метр пятнадцать, несется вниз, все убыстряя скорость падения согласно той же силе земного притяжения, на голову стоящего внизу стропаля, которому в этот самый момент почему-то вдруг срочно потребовалось прикурить сигарету, не дожидаясь перекура. Конечно, на его дурной башке положенная по инструкции фибролитовая каска и все такое-прочее, но, сами понимаете…Здесь не время и не место для тонкостей аристократического воспитания, для соблюдения правил этикета. Короче, если вы заорете ему сверху: — Уважаемый Владимир Николаевич Коробов, отойдите, пожалуйста, в сторонку, на безопасное расстояние, если не желаете, чтобы вас вместе с сигареткой вбило в грунт по самую каску", — вы, естественно, опоздаете плита успеет за время этого монолога сделать из вашего напарника газетный лист формата А1, с просматривающимися на его поверхности волокнами табака от так и неприкуренной сигареты. А что будет, если вы ему с высоты десятого этажа взвоете не своим голосом по-простецки примерно следующее: Коробочка, атас нах…!! Естественно, последний адрес можно опустить, но с фольклором звук почему-то опережает земное притяжение намного быстрее доказано практикой. Стропаль вмиг задерет голову, чтобы послать вас в ответ ещё дальше. Каска, конечно, свалится с головы — от увиденного у любого волосы встанут на дыбы, если таковые имеются. Но зато он вовремя успеет сигануть в сторону, побив при этом все мировые олимпийские достижения в данной области. В результате потери: разбитая на куски плита, лишение месячной премии и растертая на фибровые составляющие каска. Зато без человеческих жертв. Вот для этого и нужны на объектах повышенного риска эти самые клички. Коротко, но емко. И, главное, понятно. Володя Коробов, Санька Васин и Кирилл Соколок их также имели: Коробочка, Васяся и Осколок соответственно. И были, кроме всего прочего, отменными стропалями — ни одной разбитой плиты, ни единой человеческой жертвы.