Безумные короли - страница 42

И всё же в оставшиеся годы его правления «помешательство» короля было существенной составляющей в правлении, несмотря на очевидное выздоровление. Психическое расстройство, которое одолело его в 1453–1455 гг., осталось при нём. После 1455 г. правительство Генриха всё больше и больше влезало в долги и оказалось совершенно неспособным обеспечить соблюдение справедливости, закона или порядка. У короля не было воли или способности подавить или взять под контроль междоусобные стычки между вельможами, которые быстро переросли в кровавую гражданскую войну, так называемую войну Алой и Белой розы. Когда королевская армия была разбита войсками Йорка, Генрих бежал через границу в Шотландию, тогда как Эдуард, ныне герцог Йоркский, так как его отец Ричард был убит в битве при Векфилде (Уэйкфилде), предъявил права на престол и был коронован как Эдуард IV.

Потрёпанный ланкастерский король был схвачен и помещён в лондонский Тауэр. В конце сентября 1470 г. произошло (ненадолго) возвращение Ланкастеров, осуществлённое графом Уориком, «создателем королей», но для Генриха эта была бессмысленная загадка. Его вытолкнули в торжествующую процессию, но он выглядел «не так великолепно одетым и не таким ухоженным, как полагалось такой царственной особе». С провалом так называемой реставрации он вернулся в Тауэр. 4 мая 1471 г. остатки ланкастерских сил были разбиты у Тьюксбери, и его наследник, принц Эдуард, был сбит с лошади и убит, когда он бежал с поля битвы. Его смерть решила судьбу его отца. Того тоже убили. Когда его останки были эксгумированы в 1911 г., волосы на черепе, испачканные кровью, показали, что он умер насильственной смертью.

Произошло странное продолжение после того, как Ланкастер Генрих VII, внук его матери, победил. Генрих VI был похоронен в Чертсейском аббатстве, а затем перенесён в Виндзор Ричардом III. Генрих VII пытался перенести его прах в Вестминстерское аббатство и уговаривал папу канонизировать его. Хотя не удалось ни то ни другое, Генрих стал центром неофициального культа, ибо страдальцы стекались к его гробнице в Виндзор за помощью; сохранился перечень 172 чудес из почти 500, приписываемых его молитвам. Однажды даже Генрих VIII, в июне 1529 г., возложил приношение на его алтарь.

И всё же претензии на святость короля в основном покоятся на мифе. Он определённо был не жестоким и не мстительным, и даже по-своему благочестивым. Но у него была семейная психическая болезнь, которая сделала его негодным правителем в трудные времена. Нервное перенапряжение было таким, что он скрывался в 1453–1454 и, возможно, снова в 1455–1456 гг., и болезнь его совпадала с острыми политическими кризисами. Даже когда он был здоров, он был бесполезным королём. «Периодическая борьба, общеизвестная под названием войны Алой и Белой розы, — подводит итог его правлению недавний биограф, — возникла из вопиюще неумелого правления и устройства государственных дел дома и за рубежом со стороны Генриха VI, во времена которого зародились и оформились аристократические разногласия и стычки… Он был и неумелым, и пристрастным королём… В 1461 г. Генрих, наконец, был низложен, в основном из-за своих собственных неудач». И всё же наверняка эти неудачи коренились в разуме, который дал сбой в самый критический период его правления из-за психической болезни, в которой его нельзя винить.

Независимо от того, был ли Генрих VI обязан своей психической болезнью своему деду, французскому королю Карлу VI, не поддаётся сомнению, что Карл на протяжении более тридцати лет был жертвой жестоких приступов безумия, что имело самые ужасные последствия для его народа. Симптомы его болезни дают основания предполагать, что Карл болел шизофренией, которая во время самых острых приступов вызывала галлюцинации и даже буйные поступки. Хотя промежутки между предполагаемым выздоровлением и возвратом болезни всё уменьшались, бывали периоды, когда король казался достаточно здравым, чтобы принимать бразды правления. Но были также периоды различной длительности, когда его болезнь не давала ему возможности ответственно править или хотя бы совершать необходимые для правителя поступки. Не может быть также сомнений, что даже в сравнительно нормальные периоды разум короля всё же был травмирован течением болезни.