Безвидный свет. Введение в изучение восточносирийской христианской мистической традиции - страница 3
, в которой непосредственно изучается учение данного автора, а его источники упоминаются лишь в связи с тем личным синтезом, для которого они были использованы этим писателем в свете собственного глубокого духовного опыта. Исследование такого рода, насколько мне известно, еще не проведено исчерпывающим образом для Иосифа Хаззайи и даже для Исаака Ниневийского>7. Вот почему я предпочел использовать второй метод, который состоит в выявлении источников с указанием лишь того, как наши авторы их использовали.
Наше исследование не коснется всех писаний восточносирийских мистиков, многие из которых еще не изданы. Однако достигнутые результаты представляются удовлетворительными и убедительными и основываются, главным образом, на следующих текстах:
1) для VII века:
– труды Сахдоны>8, изданные А. де Аллё>9;
– De perfectione religiosa Исаака Ниневийского, изданное П. Беджаном>10;
– Толкование на книгу аввы Исаии Дадишо Катарского>11, изданное Р. Драгэ>12;
– сочинения того же автора, опубликованные А. Минганой в Woodbrooke Studies>13;
– творения Симеона д-Тайбуте>14, опубликованные А. Минганой в том же томе Woodbrooke Studies;
2) для VIII века:
– Беседы, Послания и некоторые Сотницы Иоанна Дальятского, которые представляют собой почти все, что дошло до нас от этого автора>15;
– следующие сочинения Иосифа Хаззайи: тексты, опубликованные А. Минганой>16; Послание о трех степенях иноческого жития>17; различные Сотницы>18; Мемра о природе [божественной] сущности>19 и, в ряде случаев, некоторые другие тексты.
Мы расскажем немного и о восточносирийских духовных писателях, живших до VII века. Разумеется, наши мистики VII–VIII столетий их читали. Но, насколько можно судить по тому, что сохранилось, к примеру, из писаний Авраама Натпарского, наиболее известного из восточносирийских монашеских писателей VI века, мистическое богословие там содержится лишь в зачаточном состоянии>20, без каких бы то ни было размышлений о духовном опыте наподобие тех, что появляются начиная с VII столетия.
Сам этот духовный опыт в сирийской среде восходит к периоду ранее VI века и, конечно, в области психологического воздействия, независимо от его последующих теоретических изложений, несет печать религиозного темперамента, свойственного людям Месопотамии – одновременно сурового и эмоционального. С этой точки зрения духовный пыл и аскетическая суровость святого Ефрема не перестали быть свойственными религиозному менталитету его потомков в последующие века. Это необходимо отметить, даже если наше исследование касается в основном богословского или философского способа осмысления опыта Божественного восточносирийскими мистиками VII–VIII веков.
>1 Об Иоанне Дальятском см. далее, с. 278–279, а также Beulay 1977–1978 и Beulay 1978, p. 260–262 (мы будем цитировать это издание Посланий Иоанна Дальятского просто как Beulay 1978). В конце последней публикации можно найти дополнительную библиографию. [Для получения более исчерпывающих сведений см. докторскую диссертацию Б. Коллесса, содержащую издание 22 Бесед и их английский перевод (Colless 1969); обстоятельную монографию о. Робера Духовное учение Иоанна Дальятского, восточносирийского мистика VIII века (Beulay 1990); критическое издание и французский перевод Бесед 1–15, предваряемое очерком о мистическом богословии Иоанна Дальятского (Khayyat 2007). На русском языке см. Селезнев 2009 (перевод Послания 34 о божественном рачении и радовании); Трейгер 2009; Биттон-Ашкелони 2014. Русский перевод сочинений Иоанна Дальятского и книги Духовное учение Иоанна Дальятского, восточносирийского мистика VIII века готовятся к изданию.]
>2 Об Иосифе Хаззайе см. далее, с. 279–281, а также Guillaumont 1958a, Beulay 1974a и библиографию, представленную в конце этой главы. [Несмотря на высокую оценку Бёлэ, только в последние два десятилетия можно говорить о возрастании интереса к этому великому духовному писателю. В настоящее время остаются неизданными его главные сохранившиеся сочинения (фрагменты Сотниц и Книга вопросов и ответов; но см. прим. 15 на с. 18), поэтому преждевременно ставить вопрос о написании какой-либо обобщающей монографии. Тем не менее анализ некоторых аспектов его учения см., в частности, в: