Безымянный Барон: Наследие Гренард - страница 4

– Линк, что случилось?

– Мам, все в порядке, не переживай.

– Да уж мы видим, насколько у Тебя все в порядке, – сказал Дед и стёр каплю пота стекающую с растущей залысины на голове.

– Гасите свет! И несите свечи позже объясню.

Пока все молча смотрели и не понимали происходящего Грин уже тушил свет практически по всему дому. Минуту спустя ждали объяснений.

– Дед, и все. Присядьте. Мне пояснили коротко: военная тайна. Ситуация совершенно неясная и должна остаться между нами. Думаю, день два и все станет понятно. А пока – не включайте свет. Нигде. И все остаемся в комнате.

– Ты смотри какой генерал нашелся. Команды раздаёт.

– Па, не горячись. Буду знать больше – тогда поймем. Я ж курсант. Ты лучше меня знаешь, как оно, по-военному.

– Дурак! Забыл кто тебя в военную академию устраивал?! Где у нас тут второй телефон? – Грин вышел мощным шагом ненарочно громко заперев за собой дверь.

– Ба, да ты успокойся, – парень быстро встал и не успев разогнуться уже рылся во внутренностях тумбы, на которой располагался громоздкий телевизор, явно из тех, от которых пошло название «ящик». – Сейчас я тебе валерьянки накапаю.

– Спасибо, Линк. Я может и успокоюсь, но ты сам не свой.

Если бы в этот вечер кто-то заглянул во двор, в котором всегда ярко горел свет, у порога лежали кошки, а в будке спокойно лежала собака, то он бы удивился, увидев лишь глубокий свет свечей в одной из комнат, напряженные лица, скованные тревогой, и семью, которая давно не была в полном сборе, но очень это ценила. Но заглянул во двор совсем не тот, кто смог бы оценить эту ситуацию, а тот, кто изменил все, для всех и навсегда. Для всех. И навсегда.

2037 год. Адхесит-Сити.

Когда Линк оглянулся, револьвер был уже в руках и готов к выстрелу. Но стрелять было ни к чему. Он знал его.

– Кофе, Линк?

– Лео, никак жить надоело?

– А ты умеешь читать мысли? – Старик держал в руке кофейник. – Сейчас принесу чашки.

– Ты часто вспоминаешь тот вечер? – Старик почесал за ухом и принялся набивать измельченным табаком импровизированную самокрутку. Газета и табак. Немного огня и дым уже играет никотином в легких, вырываясь через ноздри курильщика.

– Леонард, не смеши. Ты прекрасно знаешь, что тогда я потерял больше чем…

– Ты потерял не более других, парень. Все тогда кого-то потеряли, плюс минус. А о нас я вообще молчу.

– Парень, да с того дня уж лет тридцать прошло, какой я тебе парень.

– Кому тридцать, а кому… – Леонард сделал еще одну затяжку и застыл – …ты выглядишь на двадцать пять. И прекрасно знаешь об этом, – он громко, с прихлебыванием, глотнул кофе из проржавевшей железной чашки. – Каким чудом я и сам знаю, мне то можешь не заливать.

Затрезвонил голос градостая. «Далеко», – отметил про себя Линк, метрах в пятиста от них. Значит Он ещё далеко, блуждает. У них ещё есть время.

Линк достал догорающий окурок изо рта, открыл портсигар, зажал меж зубов вторую сигарилу, проигнорировал предложение огонька от старика и снова сам себе прикурил. Затянулся.

– Зачем ты пришёл? —Спросил Линк. Лео прищурился:

– В прошлый раз Ты так и не ответил, ты знал, что он был среди вас все это время? Знал, что все те месяцы он был среди вас и к чему это приведёт?

– Тогда я знал разве что своё имя и самонадеянно выполнял приказы. Мы все были молоды, я уж так точно.

– Но все же?

– Прошло время пока я понял.

2007 год. 2 дня с момента происшествия.

Линк был один, совершенно, с его точки зрения. С точки же зрения пурги которая его окружала – он с натугой шёл сопротивляюсь ветру и миллиардам бьющих в лицо снежинок.

Каждый шаг его ног, обутых в облегченные военные берцы, ощущался физически. Носки обуви вгрызались в хрупкий, неосевший покров снега. Глубина была небольшой, но неприятной. Сантиметров пятнадцать покрова и уже подмерзшая, слегка поддатая земля полей, по которым он решил срезать.

Брошенная машина отдалилась на полтора километра. Час назад он выехал из села своей бабушки, уничтоженный морально и едва спасенный физически. Снег выпал на месяц раньше, чем должен был, на улице заметно похолодало, по оценкам парня не меньше «минус» десяти, хотя еще позавчера было плюс двадцать шесть. Мир изменился за считанные дни.