Беззаконие отцов наших - страница 4

— Что-то я его не слышу.

Это Хандро. Лицо в саже, рука красная, явно от ожога. Когда только успел.

— Строиться! — рявкнул Люард.

— А и правда, — сказал Филип. — Метатель не стреляет.

— Ничего не могу сказать. Это не моя работа.

В темноте, в городе, кто-то закричал.

— Во бля. — Хандро протянул руку к Филипу. — Нагата. Дай факел.

Филип перехватил ручку, положил ее в широкую ладонь Хандро. Начальник отдела техобслуживания ткнул горящий мох в землю и принялся соскребать его ботинком, словно вместо пламени там налипло собачье дерьмо. На месте намотки остался пятидюймовый шип, посаженный под прямым углом к основной палке. Хандро воткнул его в землю, проверяя на прочность.

— Строиться! — заорал Люард.

— На хер иди, — точно таким же тоном Хандро мог посоветовать Люарду подходящий сэндвич к кофе.

Здоровяк повернулся к свежей дыре в стене и припустил туда широкими размеренными скачками.

— Я его верну, — сказал Филип, скорее потому, что факела у него теперь не было, а по городу гуляло чудовище. Что-то же надо делать.

В темноте и из-за разрушений город выглядел незнакомо. Посреди дороги лежала отвалившаяся от дома стена. Рядом угадывался призрачно тонкий контур Аркадия Джонса, он сидел спиной к водяному рециркулятору, уткнувшись головой в колени. Свет выключили, чтобы не привлекать чудовищ. Сейчас такие меры защиты выглядели полной фантастикой. Если ты не видишь их, они не видят тебя. Сердце Филипа стучало в грудную клетку, напоминая, что для таких упражнений его тело не совсем годится. Что он — астер на дне колодца. Что он старый.

Впереди на фоне окружающей темноты шевелилась огромная тень. Филип пошел к ней, не понимая еще, что собирается делать, когда дойдет. Есть проблема, ее надо решить, вот и все. В свете звезд, в неясном сиянии луны он видел лишь громадную качающуюся спину да раздвоенный хвост, толще обеих ног Филипа вместе взятых. Зверь вроде дернулся, как бы споткнулся на левую ногу. Взревел, и рев его был полон боли.

На крыше производственной лаборатории, где должен был стоять метатель, вспыхнул прожектор. Луч поймал чудовище и теперь следил, как оно, спотыкаясь, ковыляет к открытой городской площади. Поначалу Филип и не понял, на что смотрит. На спине зверя, сгорбившись и прижавшись к нему всем телом, сидел Хандро и лупил твари по голове остовом факела. Шип был одновременно и темным, и блестящим. Мокрым от крови. Филип застыл.

По сравнению с остальными городскими кварталами на площади рушить было почти нечего. Почти все они смогут восстановить или заменить. И все же Филипу пришлось убеждать себя, что Хандро гонит зверюгу, ведет куда ему нужно. Филип глядел, как великан молотит в бок улыбчивого чудища под ним титановым шипом, и чувствовал едва ли не благоговение.

С верхнего этажа производственной лаборатории что-то прокричали, и хаос пронзил резкий оглушительный грохот. Вдоль бока чудовища протянулась цепочка дырок, оно скорчилось от боли.

— Не стрелять! — заорал Филип. — В Хандро попадете!

Но тот уже спрыгнул. Зверь дернулся и повернулся, сбитый с толку светом и новой болью. Кровь пропитала его бок, капала из глаз, текла по щекам. Кровь такого же точно цвета Филипу доводилось видеть не раз. Она была красной, как человеческая. Грохот новой очереди, на сей раз кучной, и в звере возникла еще одна дырка, будто метатель как шахтерским отборником вырезал из бока твари пробный керн. Чудище задрало башку и попыталось снова запеть, но вышел лишь сдавленный задушенный хрип. Оно неловко шагнуло вперед, качнулось, вернулось на шаг, и тихо сложилось на голую землю площади, словно прилегло вздремнуть. Глаза не закрылись, только потускнели.

Филип помчался к Хандро, практически уверенный, что увидит труп. Однако тот стоял на коленях, выбивал целые пыльные облака из штанин и ухмылялся.

— Ты как? — спросил Филип. — Тебе бы к врачу.

— Я отлично, — ответил Хандро.

— Ты легко мог погибнуть, койо.

Улыбка Хандро расплылась еще шире, он пожал плечами. Чудовище, казалось, выдохнуло, и с воздухом тело покинули последние остатки жизни. Даже дохлое оно было огромно. Хандро нагнулся, поднял окровавленную палку и протянул Филипу.