Беззаконие отцов наших - страница 9

Новости из остальных систем, атака на Лаконию, потеря станции Медина, жуткое массовое забытье там и тут, в том числе и в Ханне — все это случилось, пока Филип торчал в Альфе. И прочее непонятное. Тягучее безвременье, когда все сознания на свете размазались, перемешались, как краски на мольберте, по которому кто-то безразлично возит огромным пальцем, обрушилось на них с Моисеем уже в Бете. Воспоминания о нем у Филипа остались самые обрывочные и странные. Словно пытаешься вспомнить детали сна, слишком огромного для твоего маленького черепа.

Когда все пришли в себя, врата уже умерли. «Рифмоплету» до возвращения по графику оставалось несколько недель, значит теперь у них не осталось ни врат, ни корабля. Кто-то из астрономов нашел кольцо, оно стремилось к солнцу по вытянутой эллиптической орбите, сброшенное со своего места неведомой божественной дланью. Никто в Ханне не знал, что случилось. Никто и не узнает. Любые нынешние трудности, как и любые будущие, им придется решать прямо здесь.

Самим.

Небо быстро темнело. Россыпь высоких, легких облаков на севере собрала алый закатный свет и превратила в золотую фольгу. Труп чудовища оттащили с площади, но место, где он лежал, почернело от крови. Над пятном, ноль внимания на людей, гудел рой местных насекомых.

Город понес ощутимый ущерб, но упорная расчистка и перестройка немного подлатали раны. Бывшая механическая мастерская превратилась в горы годных к ремонту запчастей. Новый пролом в стене укрепили ровно настолько, чтобы в город не лезла дикая живность. Чудовища проходили сквозь стену не глядя, но это не значило, что остальному зверью тут рады. Городская кухня раздавала рис с тофу и черным соусом — Филип как раз заканчивал свою порцию. Миски делались из отвержденных водорослей с помощью вакуумной формовки. Когда кончится тофу, придется есть их. Калории и витамины стали нынче так ценны, что в научной команде уже предлагали создать новую денежную систему на основе калорий.

На краю площади, болтая и смеясь громче остальных, сидели Хандро и его компания. Они пили что-то похожее на пиво. Хандро после скачки на чудовище чествовали как героя, как сорвиголову. Что, по мнению Филипа, недалеко ушло от правды. Если ради пива надо вскочить на спину огромной зверюге, пока ее дырявят снаряды, летящие из производственной лаборатории, Филип и водичкой прекрасно обойдется.

Моисей куда-то пропал. Наверное, вернулся в свою комнату и сам себе рассказывает о профсоюзных нормах и правилах. Кофи затесался в кучку других астеров неподалеку от команды Хандро. Ученые и администрация сидели собственными отдельными стайками, только Нами Ве бродила от группы к группе, перекидывалась словом-другим с каждым, похлопывала людей по плечам, пожимала руки, улыбалась, как у себя в офисе.

Наступал вечер, солнце все падало, золотые облака отполыхали свое и посерели. Филип откусил от миски. Хрустящая, соленая и слоистая. Как пахлава, только несладкая. Он жевал и смотрел на приближающуюся Нами Ве.

— Филип, — сказала она. — Долгий был день. Спасибо, что пришел. Я правда очень благодарна всем, кто явился.

— Моисей не придет. Но он без задней мысли. Просто, видишь, есть у него дела кое-какие.

Ее улыбка чуть померкла.

— Да вроде как у всех есть.

— Это да, — согласился Филип.

Она еще подумала, как бы коснуться его так, чтобы получилось без неловкости, не придумала и ушла. С ее уходом стало легче, и это его удивило. Она так-то вроде неплохая. Доброта ее и чуткость слишком уж стойкие для настоящих, но Филипа не она сейчас раздражала. А разговоры. Разговоры раздражали, потому что он пытался слушать. Пытался услышать песню чудовищ.

Они пока молчали.

Люард вытащил на площадь небольшую металлическую скамейку и голографический проектор. Со своего места Филип видел, как руководитель научников шевелит губами. Репетирует. На площади собралось сотни четыре народу. Почти все. Филип поерзал на месте — нога затекла.

Люард неуклюже шагнул вперед и поднял ладони, прося тишины. Или требуя.

— Так? — Хоть прозвучало вопросительно, он не спрашивал. — Так. Всем спасибо, что пришли. Понятно, все натерпелись, так что для начала хочу выразить огромную признательность за все, что вы сделали.