Безжалостная Империя - страница 13

стр.

– Если ты выиграешь, я кое-что для тебя сделаю. Никаких вопросов. И наоборот.

– Я не покажу тебе свою грудь, Коул.

– Ты имеешь в виду сиськи?

Моё лицо горит. Ну почему он должен быть таким грубым?

– Ну, я их не показываю.

– Хорошо.

– Серьёзно?

– Да. Обещаю.

– Что за вызов?

Он бросает книгу мне на колени.

– Выбери страницу, а затем скажи мне прочитать любую строчку.

– Это смешно. Ты же не мог выучить всю книгу наизусть.

– Тогда ты победишь.

Я покусываю нижнюю губу, обдумывая это. У Коула отличная память, но она не заходит так далеко, как запоминание книги. Я знаю, потому что вчера он читал что-то под названием «Тошнота».

Только Коул стал бы читать такие странные книги, когда все остальные мальчишки прячут порно. Ронан и Ксандер, конечно, такие.

Если он настолько глуп, чтобы заключить это пари, так тому и быть. Я открываю книгу, пряча её подальше от него.

– Ты будешь моим рабом в течение недели, Коул.

– Это то, чего ты хочешь?

– Я заставлю тебя пожалеть обо всём, что ты со мной сделал.

Я останавливаюсь на странице, и строка сверху привлекает моё внимание.

– Страница сто восемьдесят восемь, параграф второй.

Самодовольная улыбка приподнимает мои губы, и мой разум уже полон различных способов, которыми я буду мучить Коула.

– «Не бери в голову. – Сказал я. – У нас обоих есть много чувств, которые нам нужно выразить открыто. Так что, если ты хочешь взять эти чувства и разбить ими кого-нибудь, разбей меня. Тогда мы сможем лучше понять друг друга».

Он даже не сбивается с ритма.

Мои глаза, должно быть, увеличиваются вдвое, когда я смотрю то на него, то на книгу. Это же одна и та же строчка, слово в слово.

Нет. Нет.

Я тыкаю на него пальцем.

– Ты жульничал!

– Ты прятала книгу так, словно от этого зависела твоя жизнь, Бабочка. Ты думаешь, я смог бы сжульничать?

– Тогда ты знал, что я собираюсь выбрать это.

– Откуда мне знать, какую страницу ты выберешь, не говоря уже о строчке?

– Я… я требую повтора.

– Нет. Ты проиграла и теперь расплатишься. Если только ты не трусиха.

– Я не трусиха, – стону я, отбрасывая дурацкую книгу, хотя, вероятно, прочитаю её позже. Мне понравилась эта строчка.

– Чего ты хочешь?

– Я собираюсь поцеловать тебя, и ты мне позволишь.

Прежде чем я успеваю сформулировать мысль, он обхватывает мои щёки ладонями и прикасается своими губами к моим.

Они приоткрываются сами по себе, и Коул берёт под контроль мои губы. Сначала он целует меня медленно, пробуя на вкус, заставляя всё моё тело дрожать. Я не знаю, что делать, поэтому остаюсь неподвижной.

Я думала о поцелуях раньше – точнее, с того дня, когда он обманом заставил меня поцеловать его в щёку, но в последнюю секунду повернул голову.

Его губы настойчивее, чем тогда, и когда он скользит своим языком по моему, он ощущает вкус своей любимой лаймовой жвачки. Мои пальцы на ногах поджимаются, а конечности дрожат от той силы, которую он в меня вливает.

Почему целоваться с ним так приятно?

Этого не должно быть, так? Я ненавижу его.

И всё же, чем больше он скользит своим языком по моему, тем больше я хочу, чтобы это продолжалось, тем сильнее я в этом нуждаюсь.

Когда он отстраняется, я ненадолго закрываю глаза, чтобы выровнять дыхание. Вау, должно ли это ощущаться так, как будто я выскальзываю из своего тела прямо сейчас?

– Ты не так уж плоха по сравнению с другими. – Говорит он.

Другие.

Множественное число?

Мои глаза распахиваются, и я отталкиваю его с силой, о которой никогда и не подозревала, что обладаю.

– Никогда больше ко мне не прикасайся.

Я вылетаю из комнаты со слезами на глазах.

Я ненавижу Коула Нэша.

Я презираю его.



Глава 5 

Коул

15 лет



Бытие или же его отсутствие интригует.

Я помню, как в первый раз взял «Тошноту» Жан-Поля Сартра с одной из мамины полок. Она была покрыта пылью, к ней не прикасались годами.

Я помню, как прочитал книгу за один день. Мне было двенадцать. Тогда я мало что из этого понимал, но каждый раз, когда я перечитываю это, у меня появляются вспышки небытия.

Другие люди держались бы от этого подальше, но я продолжаю возвращаться за большим. Я читал о теории экзистенциализма и следовал всем коллегам Сартра, и, хотя я не верю в эту теорию – или во что-либо вообще – я всё ещё погружён в главного героя Сартра в «Тошноте», Антуана Рокантена.