Безжалостная Империя - страница 8

– Ты не сможешь победить меня, Бабочка.

– Кончено могу. Я победила в конкурсе пианистов. Хм.

– Это потому, что я тебе позволил.

– Так говорят неудачники.

– Ты не хочешь бросать мне вызов, или я снова заставлю тебя плакать.

– Иди к чёрту.

Его ухмылка становится шире.

– Ого. Громкие слова, мисс Чопорная и Правильная.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

– Что тебе нужно, чтобы оставить меня в покое?

Он замолкает на секунду, и, кажется, серьёзно обдумывает моё предложение. Затем он похлопывает себя по щеке.

– Поцелуй меня сюда.

– Я не буду!

– Хорошо.

Он опускает руку, прежде чем украдкой потянуть меня за волосы.

– Ой!

– Что?

– Я же говорила тебе больше так не делать.

– Ты не дала мне того, чего я хотел. Почему тогда я должен давать тебе то, что ты хочешь?

– Ты такой… такой…

– Ты не можешь подобрать слово?

– Придурок!

– Меня это вполне устраивает. Ты собираешься поцеловать меня или мне следует беспокоить тебя, пока Синтия не приедет за тобой?

– Почему ты хочешь, чтобы я поцеловала тебя в щёку?

Он пожимает плечом.

– Потому что.

– Скажи мне почему, или я не буду этого делать.

Он делает паузу, и его улыбка исчезает. Коулу не нравится, когда его загоняют в угол. Наконец, он тихо говорит.

– Ты не делала этого ни с одним другим мальчиком.

Теперь моя очередь улыбаться.

– Потому что ты хочешь быть моим первым?

Он кивает.

– А теперь сделай это, или я снова дёрну тебя за волосы.

– Скажи «пожалуйста».

– Я не говорю «пожалуйста», – издевается он. – Сделай это, или я потяну тебя за волосы.

– Тогда я просто поцелую Эйдена в щёку, и ты потеряешь это первое навсегда.

Ноздри Коула раздуваются, и я складываю свои руки на груди, чувствуя себя самодовольной.

– Ты пожалеешь об этом. – Говорит он.

– Мне всё равно.

Он делает глубокий вдох.

– Пожалуйста.

– Пожалуйста, что?

– Сильвер, - предупреждает он. Он называет меня по имени только тогда, когда злится или хочет, чтобы я что-то сделала.

– Ты должен сказать всё предложение целиком.

Он стискивает зубы, но говорит спокойным голосом.

– Пожалуйста, поцелуй меня в щёку.

И я целую.

Положив руку на скамейку, я наклоняюсь и прикасаюсь губами к его правой щеке. Контакт короткий, но по какой-то причине моё лицо горит, и я быстро отстраняюсь.

Он ухмыляется.

Коул похлопывает себя по левой щеке.

– Теперь в другую.

– Мы договаривались только об одной щеке.

– Мы договорились только о щеке, мы не уточняли, какой именно. Я хотел в левую.

– Хорошо.

Я всё равно хочу снова почувствовать его кожу.

Он слегка наклоняется, так, что его левая щека оказывается передо мной. Но в тот момент, когда мои губы вот-вот соприкоснутся с его кожей, он резко поворачивает голову и его рот прижимается к моему.

На секунду я слишком ошеломлена, чтобы отреагировать. Его губы мягкие и на ощупь полнее, чем кажутся.

И теперь они на моих.

Я отшатываюсь в шоке, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Мои щёки горят так, что мне кажется, что они сейчас взорвутся.

– П-п-п-почему ты с-сделал –э-это?

Я указываю на него дрожащим пальцем. Как будто я больше не могу говорить.

Ещё одна ухмылка приподнимает его губы. Губы, которые я только что поцеловала.

– Потому что.

– Коул, ты… ты…

– Придурок? – Заканчивает он за меня, наклоняя голову.

– Я хочу, чтобы ты умер…

Я делаю паузу, осознавая, что я только что сказала. Эти слова никогда не следует произносить, только не поле того, что недавно случилось с мамой.

– Я не это имела в виду.

– Я пойму, если ты этого хочешь. Кроме того, ты единственная, кто в этом виноват.

– Я?

– Я говорил тебе, что ты пожалеешь об этом. Не угрожай мне снова, Бабочка. Ты никогда не победишь меня.

Я ударяю его по плечу сжатым кулаком.

– Уходи!!

– Или что? Ты перестанешь вести себя как леди? Ты уже сделала это. Леди не бью кулаками.

– Заткнись и вали.

– Ладно, ладно. Сделка есть сделка. Я ухожу.

Он, пошатываясь, поднимается на ноги, всё ещё улыбаясь своим приводящим в бешенство способом, заставляя меня желать ударить его в глотку.

– Я ненавижу тебя.

Я смотрю на него снизу-вверх. Его тень скрывает солнце, а его присутствие блокирует всё остальное.

Он взъерошивает мои волосы, отчего золотистые пряди разлетаются во все стороны, прежде чем положить ладонь мне на макушку и наклониться так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим.