Беззвучные клавиши - страница 10

— Да, все.

— Кто-либо из остальных служащих банка знал о том, что облигации в этом сейфе?

— Вероятно, несколько человек.

— У кого из них был доступ в этот кабинет в какое-либо время?

— Только у Томаса, главы по работе с клерками.

— Ему можно доверять?

— Он состарился на службе в этом банке.

— Вам иногда помогали другие клерки?

— Томас забирал документы из кабинета и передавал их клеркам, которые работали с ними в других частях здания. Все бумаги должны были вернуть мне до закрытия, так и произошло — я все тщательно проверил, перед тем как они разошлись по домам.

— Кто-нибудь еще заходил сюда вчера, когда вы работали с документами? Кто угодно, кто мог увидеть облигации?

Норрис умолк на мгновение, а затем ответил, практически шепотом:

— Мисс Ричмонд и ее мать заглянули сюда на пару минут…

— И я тоже заглядывал, ей-богу! — вмешался Симпсон. — Я помню, что заходил спросить, как идут дела с документами Стиллсона. Я как раз закончил свою часть работы и зашел сюда. Мне показалось, что я продержал у себя некоторые бумаги слишком долго.

— За мисс Ричмонд послали? — спросил Колтон, не обращая никакого внимания на первого вице-президента.

— Ну разумеется, — хохотнул полицейский. — Узнав о том, что эта артистка была здесь после закрытия, да еще с коробкой якобы от портного, мой напарник сразу же отправился к ней в отель.

— О Боже! Вы… — Норрис, потемнев от гнева, вскочил на ноги. Колтон опустил свою руку ему на плечо и мягко усадил его обратно. Сидни Темз, которому все женщины казались не иначе как ангелами, сжал кулаки.

— Это правда? — в голосе Колтона зазвучали новые нотки. Норрис, казалось, осознал сложившуюся угрозу, выкрикнув:

— Она невиновна, говорю я вам! Это не может быть она. Ведь она… Послушайте же, она — моя жена!

— Ваша жена! — повторили все присутствующие: полицейский произнес это с торжествующим смехом, президент Монтроуз с ужасом, Сидни Темз с удивлением, а Симпсон — с подавленным вздохом, словно задохнувшись на этих словах.

— Мы поженились два дня назад, но решили держать это в тайне до конца театрального сезона.

— И давно ли за ней послали?

— Мой напарник должен вот-вот вернуться, — ответил полицейский. — Это наша работа, так что все в порядке.

Как раз в это время из коридора до них донеслись суровый, приказной мужской голос и подавленные женские рыдания. Дверь распахнулась, и Роду Ричмонд, оперную певицу и жену Норриса, наполовину ввели, наполовину втолкнули в маленький кабинет.

— Хорошая работа, Джим! — ухмыльнулся Джеймисон. — Она начала реветь еще в отеле?

— В отеле? — насмешливо прорычал второй полицейский. — Ни в каком ни в отеле! Мне крупно повезло, иначе я не задержал бы ее никогда. Она садилась на корабль, через час отплывающий в Южную Америку.

— Это ложь! — выкрикнул Норрис и бросился к полицейскому, грубая рука которого сжимала тонкую руку девушки. Сидни Темз, подчиняясь безмолвному сигналу Колтона, вернул его обратно, хотя его собственные руки дрожали. Проблемист, не говоря ни слова, разжал пальцы полицейского и осторожно усадил девушку на стул за длинным столом.

— Да что вы… — разъяренно начал Джеймисон, но его оборвали.

— С нас достаточно ваших грубых методов! — голос Колтона был тверд подобно кремню. — Лучше мы узнаем факты, — после этих слов он обернулся к мисс Ричмонд, и вместо твердости в его голосе зазвучали мягкость и сочувствие. — Когда вы получили сообщение?

Голос Колтона, казалось, обладал утешительным эффектом, как если бы он гладил по голове обиженное дитя. Девушка с усилием подавила рыдания, и ответила так спокойно, как если бы это был самый обычный вопрос:

— Час назад… по телефону… Мне показалось, что я узнала… голос мистера Норриса. Он попросил меня встретить его на пристани, откуда отплывает корабль «Буэнос-Айрес». Он должен инкогнито посетить Южную Америку, так он сказал, и я не должна об этом никому говорить. Я поспешила к пристани, не сказав даже матери. Я ждала целый час, но он не пришел. Тогда я решила подняться на борт и посмотреть — может, мы разминулись, и он уже в своей каюте. Этот человек… рассказал об ограблении… и я подумала… — на этом месте она не выдержала и смолкла.