Библейская археология - страница 3

Таким образом, политеист рассматривал творение как борьбу между различными силами природы, а сложившийся миропорядок, как гармонию многих воль. Считалось, что подлежащий миропорядку определённый принцип, которому следовали даже боги, задавался при творении. Человечество обладало собственной судьбой или предназначением, существовавшим ещё до его, человечества, действительного появления. В то же самое время, библейская вера никогда не исходила из подобных принципов мирового порядка и из идеи неотвратимости бездушного предопределения. Данный миропорядок не является чем-то фиксированным и вечным; Бог вступает в борьбу с отошедшим от него миром, и потому нынешнюю картину мира не следует считать окончательной.

Одно из наиболее важных свойств природы состоит в упорядоченной циклической смене дня и ночи и регулярной последовательности времён года. В политеизме считалось, что жизнь и история приводятся в движение силами природы, пребывающими в бесконечном циклическом движении. Соответственно, в религиозной литературе политеистов основное внимание уделяется не истории людей или жизни человека на земле, но жизни богов, которая совпадает с жизнью природы. Мифы, истории о любви богов и их войнах, рассказываемые, к примеру, в вавилонском эпосе о творении, изъясняют обществу законы мира, которым это общество должно следовать.

Во избежание ненужных заблуждений не следует использовать понятие «миф» в отношении Библии с её взглядом на мир, как на небольшое замкнутое небесами пространство, затерянное в безбрежных «безднах», с её интерпретацией истории в понятиях Божественной активности, с её рассказами об Адаме и Еве, Божественном завете, чудесах, воплощении и воскресении Иисуса. Трудно найти что-то столь же далёкое от политеистической мифологии, как Библия. Она вполне может быть названа историческим повествованием, неразрывно связанным с человеческой жизнью. Жизнь и история не цикличны, и ход их определяется не ритмом природы, но Божественным волением.

Бог, провозглашаемый Библией, — это Господь истории. Он является не олицетворением природы или одного из её элементов, но ни от чего не зависящим самосущим источником или Творцом природы и всего сущего. Как Творец он отличен от сотворённого им, как Властитель он отличен от того, над чем он властвует. По этой причине Израилю творение видится не борьбою, но деянием единого Бога. И потому первый стих Бытия повествует о Боге, существующем прежде творения. Тем не менее, еврейская мысль подобно политеистическим учениям говорит о водных глубях и первозданной тьме. Еврейское tehom, которое переводится как «бездна», и вавилонское «Тиамат» восходят к одной и той же основе. Однако «бездна» это вовсе не дракон и не некое лицо. Сотворяя мир, Бог также создаёт время этого мира, день и ночь, неделю и времена года. Соответственно, творение представляется евреям не неким вневременным космическим процессом, но реальным началом времени и истории.

Нам не остается ничего иного, как только принять в качестве данности то, что своеобычное, отличное от политеистического понимание Бога Израилем явилось следствием некоего исключительного исторического события. Согласно библейским записям, событием этим стал Исход из Египта. Великая Сила, с которой не мог совладать ни Фараон, ни прочие силы этого мира, освободила народ от египетского плена. Этим она продемонстрировала свой полный контроль над силами природы и отчасти открыла свои намерения и цели. Израильский народ живо заинтересовался историей, став первым народом на свете, составившим связный рассказ о собственной истории, ибо земные события представлялись ему откровениями Бога, а рассказ о них — исповеданием своей веры. Библейское понимание Бога неразрывно связано с историческими событиями. Именно по этой причине Израиль демифологизирует древние мифы о творении и приходит к мысли о том, что Бог является единственным Творцом мира, ибо он Господь всего.

Израильское видение человека также принципиально отличается от политеистических представлений. Человек обладает высоким достоинством и ценностью, поскольку ему предоставлено право быть существом, отвечающим за собственные деяния. Это достоинство пожаловано человеку самим Богом; сам по себе человек не обладает божественной «искрой», он не способен стать Богом или хотя бы сравняться с Ним в каких-то мистических проявлениях. Бог сохраняет мистическую независимость от своего творения.