Библейские холмы - страница 27
Примерно в конце XVIII века раздались два веских голоса, оспаривающих клинописную систему Нибура.
Первый голос из Ростока. Там старший библиотекарь и ориенталист Олаф Герхард Тихсен (1734—1815) пришел к выводу, что один косо поставленный и часто повторяющийся значок из 42 клинописных знаков отделяет стоящие друг за другом слова. Этот «словоразделитель», очевидно, был первым предвестником нашей запятой. Без него слова смешались бы друг с другом. Для того чтобы правильно читать, необходимо было, следовательно, учитывать этот знак.
Кроме того, Тихсен считал, что за тремя различными системами письма здесь кроются три различных языка. Но какие?
Второй голос раздался в Копенгагене. Там теолог, а в будущем епископ Зеландии, Фридрих Христиан Мюнтер (1761 —1830) заявил, что надписи из Персеполя, которые переписал Нибур, относятся, вероятно, ко времени персидских царей из династии Ахеменидов, которые правили в Персеполе с VI по IV век до н. э. Мюнтер также придерживался мнения, что три различные системы письменности соответствуют трем различным языкам. Но он связал этот вывод с одним важным наблюдением, которое открыло дальнейший путь для исследования двух остальных систем письменности, а именно — все три вида надписей из Персеполя имеют одно и то же содержание.
«Словоразделитель» Тихсена и положение Мюнтера о принадлежности найденной письменности персидским царям — «царям царей» — побудили молодого помощника учителя, обучавшего мальчиков грамоте в Геттингенской гимназии, к занятиям клинописью.
Звали его Георг Фридрих Гротефенд.
Само собой разумеется, этот молодой учитель, родившийся 9 июня 1775 года в Мюнхене, знал историю великих персидских царей и их имена. Конечно, он знал эти имена в греческой транскрипции. Но Гротефенд сумел, опираясь на исследования индогерманских языков, установить подлинные староиранские имена. Это дало ему основание предположить, что каждый клинописный знак обозначает букву — звук.
Дальнейшая работа над клинописными текстами привела Гротефенда к мысли, что повторяющиеся за каждым именем царя группы знаков выражают широко распространенный в Персии титул «царь царей».
Но самое интересное наблюдение Гротефенда заключалось в следующем: он установил, что одно-единственное царское имя всегда встречается без этого титула. Отсюда он сделал вывод, что имя это должно принадлежать отцу великого персидского царя Дария, который никогда не был царем.
Вот это-то и был тот рычаг, при помощи которого Гротефенд сумел установить три имени царей из династии Ахеменидов (Гистасп, Дарий, Ксеркс) и титул «царь царей». Это дало ему, в свою очередь, возможность определить звуковое значение двенадцати знаков древнеперсидской клинописи.
4 сентября 1802 года 27-летний Гротефенд при содействии Геттингенской академии опубликовал результаты своей дешифровки.
На этом, собственно, и заканчивается интересная и достойная уважения деятельность Гротефенда на поприще исследования клинописи. Все, что он сделал позднее, не имеет большого значения. Он вел жизнь скромного и уважаемого учителя в Геттингене и Франкфурте-на-Майне. Потом, с 1821 года и вплоть до своего ухода на пенсию в библейском возрасте (ему было уже 74 года), Гротефенд занимает должность директора лицея в Ганновере. Ко времени его смерти — он умер 15 декабря 1853 года 78 лет — другие исследователи не только продолжили успешную работу над дешифровкой клинописи, но и частично ее закончили.
Чем больше находилось подтверждений тому факту, что за самой простой из этих трех систем клинописи стоит древнеперсидский язык, тем быстрее дешифровка переходила в руки представителей индогерманского (индоевропейского) сравнительного языкознания.
И опять датчанин возвысил до небес научную славу своего отечества в области лингвистических исследований. Этим датчанином был Расмус Христиан Раек (1787—1832). В 1819 году Раек совершил путешествие через Россию в Персию и Индию. Два года он прожил в Бомбее и на Цейлоне, где усердно собирал буддийские и древнеперсидские (древнеиранские) рукописи древнейших времен. В 1823 году Раек вернулся в Копенгаген с ценнейшими рукописями. Там он вскоре становится профессором истории литературы и языков Востока. Выходят в свет его многочисленные статьи и капитальные труды по исследованию языков. В них Раек и доказал близость древнеперсидского языка и древнеиндийского санскрита.