Библейские холмы - страница 46
В 1829 году возник Германский институт археологии в Риме, поставивший своей задачей «оживить и координировать деятельность в области археологии и филологии, подвергнуть подлинному научному исследованию древнее искусство и науку». В 1874 году в Берлине открылся Центральный отдел этого института. Возникли филиалы в Риме, Афинах, потом в Истанбуле и Каире.
Подобные же задачи поставила перед собой открывшаяся в 1844 году Французская археологическая школа. В 1875 году этому примеру последовал Рим. Греция в 1837 году основала Археологическое общество в Афинах. В Соединенных Штатах Америки, в Австрии, России, Италии и во многих других государствах мира открываются подобные же школы, институты, объединения или общества. Несмотря на то, что Евфрат и Тигр во время половодья поглощают не один тяжелый ящик с драгоценными находками археологов и хоронят его в речном иле, несмотря на то, что фанатически настроенные местные племена из-за суеверий или по религиозным побуждениям всячески сопротивляются, иногда даже применяя оружие, «богохульным» раскопкам (при этом их нередко поддерживают европейские филантропы, организуя письма читателей или протесты обывателей),— несмотря на все это, все больше и больше выявляется сверкающая всеми цветами радуги, удивительная картина человеческого прошлого.
Человек, ищущий приключений, сенсаций, и, может быть, славы, превращается в ученого-археолога. В аудиториях университетов и исследовательских институтов он изучает письменность, язык, архитектуру, историю искусств, культуры и религии. Его зачисляют в экспедиции на правах молодого стипендиата, чтобы он мог формировать свои знания на передовом участке науки.
Сейчас раскапывают всюду!
И молодое поколение археологов теперь копает уже глубже, чем раньше, осторожней, обдуманней, по заранее разработанному плану и усвоенным законам новой «науки лопаты». Дело уже не в том, чтобы просто выкопать из земли поразительные произведения искусства. Археологи ставят своей задачей показать весь ход развития человечества. «Наша задача,— говорил Вулли,— осветить историю страны, а не наполнять витрины музеев многочисленными редкостями».
Есть, например, Тепе-Гаура! Он лежит в часе ходьбы от Хорсабада, где начались приключения археологов, связанные с открытием Ботта в Дур-Шаррукине.
Тепе-Гаура в 1849 году был исследован Лэйярдом, но вскоре ученый покинул это уединенное место, так как перед ним стояли другие, более важные задачи.
Столетием позже, в 1927 году, там начал проводить раскопки по поручению американских исследовательских институтов Е. А. Шпейзер. В 1930—1932 годах эти работы были продолжены и велись уже в течение многих лет.
Для того чтобы составить себе правильное представление о событиях, происходивших в Тепе-Гаура, нужно учесть, что раскопки проводились в уединенном, выжженном, неплодородном крае; в том месте, где человек на каком-то историческом этапе перестал строить святилища и дворцы, где он перестал хоронить покойников, потому что сама земля здесь уже умерла, высохла и стала бесплодной. Только в желтой пустыне археологи могут беспрепятственно искать и раскапывать, ибо современная жизнь не вносит туда свои поправки, разрушающие памятники прошлого.
В Тепе-Гаура речь уже идет не об отдельных дворцах, башнях и храмах, речь идет о попытке восстановить всю таинственную историю этой земли. Один культурный слой вскрывается за другим. Незадолго до второй мировой войны американская экспедиция насчитывала уже 26 вскрытых ею культурных напластований и при этом только в отдельных местах дошла до не тронутых рукой человека слоев земли.
В слоях VIII—X (счет идет всегда сверху вниз) в Тепе-Гаура исчезают всякие письменные знаки. Здесь как бы проходит граница эпохи, знакомой с письменностью. Но земля в Тепе-Гаура имеет свой собственный язык: в тех же самых слоях, в которых исчезают письменные знаки, появляются фундаменты обширных храмов и дворцов. Обнаруженный в то же время богатый погребальный инвентарь позволяет думать, что открытие письменности не всегда играет решающую роль в исторической жизни народов.