Библейские вольнодумцы - страница 8

Те же причины, которые способствовали постепенному превращению Яхве из племенного и национального бога в универсального творца и промыслителя вселенной, в конце концов обусловили также и его становление в качестве личного бога. Уже во времена Иеремии, в последние десятилетия перед пленом, многие не могли примириться с традиционной идеей коллективной ответственности перед богом. Почему одни должны отвечать за грехи других, пусть даже своих отцов? — спрашивали люди и с возмущением повторяли народную пословицу: "Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина" (Иер. 31:29). И несомненно, отражая эти новые представления, имманентно созревшие в народе, пророк Иеремия от имени Яхве заверяет, что в будущем будет совсем по-другому: "…каждый будет умирать за свое собственное беззаконие; кто будет есть кислый виноград, у того на зубах и оскомина будет" (Иер. 31:30). Младший современник Иеремии, Иезекииль, тоже от имени бога заявил еще более определенно: "Сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается" (Иез. 18:20); "…Я буду судить вас, дом Израилев, каждого по путям его, говорит Яхве" (Иез. 18:30). Более того, Иезекииль заявляет, что бог не будет принимать в расчет прошлое человека, безразлично — праведное или грешное, соответственно нынешнему его поведению Яхве и воздаст ему (Иез. 18:21–24). Для грешника открывалась возможность покаяться, перестать грешить и таким образом спастись.

Но распространение, с одной стороны, монотеистических представлений о Яхве (или, во всяком случае, представлений о нем как о всемогущем боге-промыслителе, единолично решающем судьбы целых народов и каждого отдельного человека), а с другой стороны, идеи о личной ответственности человека перед богом неминуемо должно было по-новому поставить проблему теодицеи. Даже пророк Иеремия при всем своем благочестии позволил себе смиренно задать самому Яхве роковой вопрос: "Праведен будешь Ты, Яхве, если я стану судиться с Тобою; и, однако же, буду говорить с Тобою о правосудии: почему путь нечестивых благоуспешен, и все вероломные благоденствуют?" (Иер. 12:1). Правда, после этого у Иеремии следует не протест и не осуждение бога, а униженная просьба к тому же Яхве — поскорее и самым жестоким образом расправиться с нечестивцами: "Отдели их, как овец на заклание, и приготовь их на день убиения" (Иер. 12:3). Но вопрос был поставлен: если бог всемогущ и справедлив, всеведущ и милосерден и судит каждого "по путям его", то почему сплошь и рядом невинный и праведный бедствует и терпит страдания, а нечестивый злодей, наоборот, проводит жизнь в радости и довольстве и умирает в мире и почете? Почему добродетель остается не вознагражденной, а зло не наказанным, и вообще, почему бог допускает существование зла на земле?

В 538 г. Вавилон пал под ударами персов. Для пленных иудеев пробил час освобождения. С позволения Кира большая часть их смогла вернуться на родину. В Иерусалиме началось строительство Второго храма, которое, однако, затянулось на многие годы. Экономическое, политическое и моральное состояние послепленной иудейской общины было крайне тяжелым. Народ страдал от разрухи и неурожаев (Агг. 1:6, 10–11; 2:17), от притеснений собственной знати, ростовщиков и непомерно усилившегося жречества и вдобавок от гнета персидских завоевателей. Иудея потеряла остатки независимости и превратилась в персидское наместничество. А ведь пророки Яхве уверяли, что Израиль великими страданиями уже с лихвой искупил свои прежние грехи! Где же было обещанное ими царство правды и свободы? Яхве явно не выполнил обещаний, которые дал своему народу. По-прежнему страна полна несправедливости, злодей торжествует, бедняк угнетен, невинный стонет и никто не приходит на помощь все как было! Именно потому, что религия Яхве была естественно выросшей национальной религией, социальный и политический кризис, который переживал еврейский народ, должен был сопровождаться кризисом религиозным.