Библейский культурно-исторический комментарий. Часть II. Новый Завет - страница 38

8:29. «Прежде времени» означает «до Судного дня». Очевидно, даже бесы не ожидали, что *Мессия придет дважды, в первое и второе пришествие.

8:30. Евреи составляли незначительную часть населения этого региона; поэтому здесь было так много свиней.

8:31. Из древних рассказов о бесах явствует, что, прежде чем покинуть человека, которым они овладели, они требовали для себя наиболее благоприятных условий. Услышав, что бесы захотели вселиться в нечистых животных — свиней, бывшие там евреи, вероятно, воскликнули: «Ну, конечно же!»

8:32. По еврейским преданиям, бесы могли умереть или быть связанными; поскольку Матфей не говорит, что с ними произошло что-то иное, его читатели могли предположить, что бесы были уничтожены или заключены в темницу.

8:33,34. Известные ветхозаветные истории о чудесах Илии и Елисея позволяли евреям причислять некоторых чудотворцев к «пророкам», но греки обычно относили чудотворцев к волшебникам или колдунам. Поскольку волшебники и колдуны обычно отличались злобностью и недоброжелательностью, а приход Иисуса уже принес *язычникам большие убытки (Он потопил много свиней), то они, естественно, боялись Его.

Истории часто передавались в сокращенном виде; пересказывая историю о расслабленном из Евангелия от Марка (см. коммент. к Мк. 2:1 — 12), Матфей опускает эпизод о разборке кровли дома.

9:1,2. Под постелью здесь понимается подстилка; таким образом, друзья парализованного, вероятно, принесли его на подстилке, на которой он лежал постоянно. «Свой город» — очевидно, Капернаум (4:13).

9:3. Согласно иудаизму, прощать грехи может только Бог, но большинство евреев допускали, что некоторые представители Бога могут говорить от Его имени. В Ветхом Завете богохульство, т. е. оскорбление Божьего имени, каралось смертью (Лев. 24:10–23). В соответствии с позднейшим *раввинским законом, богохульство состояло в самом произнесении божественного имени или призыве поклоняться другим богам. В более широком смысле понятие «богохульство» применимо к любому преступлению, порочащему Божью славу (ср.: Чис. 15:30). Но книжники ошибались: они ни с какой стороны не могли истолковать слова Иисуса как богохульство.

9:4. Иудаизм признавал, что Бог иногда открывал пророкам, о чем думают или что планируют другие люди.

9:5–7. Еврейские учителя знали, что только Бог может даровать полное прощение грехов (в День искупления в ответ на жертвоприношение); но они также признавали, что и исцеление целиком исходит от Бога. *Иосиф Флавий показывает, что многие лжепророки в дни Иисуса претендовали на роль чудотворцев, но на деле не смогли совершить никакого чуда; некоторые критики Иисуса могли и Его отнести к этой категории. Его деяния перед лицом подобных свидетелей, несомненно, заставили бы их пересмотреть это убеждение.

9:8. Сообщая о чудесах, древние авторы обычно завершали свой рассказ упоминанием восхищенной реакции наблюдавшей за ними толпы народа.

9:9. Левий Матфей, вероятно, был откупщиком на службе у Ирода; сидя «у сбора пошлин» в Капернауме, он скорее напоминал таможенного чиновника, собирающего таможенные пошлины с товаров, которые провозили через этот город по близлежащим торговым путям. Он был даже более обеспеченным человеком, чем рыбаки, но бросил свое занятие, откликнувшись на призыв Иисуса.

9:10. Большинство людей считали, что поведение богача, приглашающего вероучителя на трапезу в свой дом, достойно уважения. Мытари, однако, считались пособниками римских властей, и правоверные евреи относились к ним с презрением. Некоторые комментаторы считают, что слово «грешники» может относиться ко всем, кто ел пищу, нарушая законы о ритуальной чистоте, но, вероятно, это определение относится ко всем, кто вел греховную жизнь, нимало не заботясь о своей репутации в религиозном обществе.

9:11. Совместная трапеза предполагала тесные отношения между всеми ее участниками. *Фарисеи с особой щепетильностью относились к соблюдению пищевых ритуалов и предпочитали не есть с теми, кто хотя бы в чем-то их нарушал, особенно с *мытарями и грешниками. Здесь фарисеи высказывают предположение, что Иисус, будучи мудрым учителем, должен разделять их религиозные убеждения, которые они считали основанными на Писании (Пс. 1:1).