Библиотечка журнала «Милиция» № 1 (1993) - страница 12

— К Василию пока не пойдем, Сергей. Здесь поглядим. Может, еще что обнаружится. По тропе, Сережа, пройтись нужно. Не торопясь. С чувством, с толком… — напутствовал Шатохин.

— Есть…

Работали на совесть до сумерек, но больше так ничего и не нашли. Пора было позаботиться о ночлеге. В Киприяновой избе расположиться негде, да и не хотелось. Старик до последних своих дней держал козу. Островерхая копна прошлогоднего сена так и стояла около избы. Раструсили несколько охапок сена, легли не раздеваясь. Перед сном Шатохин по рации в который уже раз за этот день связался с начальником Нетесовского ОУРа. У Поплавского все оставалось по-прежнему. Он не выезжал из тайги, поиск продолжался. То же и у майора Коротаева.

Шатохин устал, но уснуть сразу не мог. Лежал с закрытыми глазами, думал о деле.

— Сергей, первый раз кто староверов грабил? — спросил, нарушив молчание.

— Приезжие какие-то, — зашуршал сеном участковый, поворачиваясь. — Сначала продать уговаривали, а потом просто украли несколько штук. Слышал только, что те уже на продаже попались, в крайцентре. Фельдшер наш может рассказать, Иона Парамонович. Он и об истории икон, у кого какого века, какие самые ценные — все по полочкам разложит.

— Он уртамовский?

— Уртамовский. Корзилов фамилия.

— Гать — понятно. А почему — Царская? — спросил Шатохин.

— Звучно?

— Есть немного.

— Дорога как дорога. Ничего интересного. При царском еще режиме проложили, потому и Царская.

Последние слова Красников пробормотал невнятно. Ему хотелось поговорить, он противился сну, но усталость одолевала — ведь сутки, как минимум, на ногах.

Василий от разговора с сотрудниками милиции не отказывался, но отвечал нехотя, односложно, глаз от пола почти не поднимал. Ему стыдно было, что его, пятидесятилетнего здоровяка, славившегося даже за пределами района богатырской силой, одолели хлипковатые на вид парни.

Шатохин немного наслышан был о Василии. Еще три года назад он на славу хозяйничал в районной кузне, иногда в свободное время на потеху детям да и взрослым завязывал в узлы стальные прутья и перекусывал зубами гвозди; вспыхнет драка где, — его звали разнимать, не учитывая числа драчунов; он и с медведем мог голыми руками схватиться.

Василий никого, кроме Бога, не боялся, силой своей гордился, на нее рассчитывал как на главный козырь. И вот налетчики одним махом прихлопнули его козырь.

Вопросы о том, как именно охотники за иконами одолели Василия, были особенно ему неприятны. Шатохин и рад бы пощадить самолюбие бывшего кузнеца, но «почерк» нежданных гостей интересовал его больше всего. Ясно, что ломовой силе бывшего молотобойца противопоставили приемы одного из видов единоборств, действующие безотказно. Но какие конкретно приемы?

Из рассказа следовало, что гостей Василий встретил перед избой. Приблизились двое. Один — высокий и узкий в плечах, другой — пониже, усатый, глаз у него чуть косит (на секунду снял темные очки, и жена Василия это подметила). Первый протянул руку, вроде для пожатия, со словами: «Здравствуй, хозяин». И Василий сразу осел, как мешок. С такой быстротой все случилось — ни сам Василий, ни жена не узрели замаха и удара. Одно точно: бил высокий. Усатый чуть поодаль стоял. Позднее, когда Василий очухался, пошевелился, усач ребром ладони поддал по шее и завязал руки Василию за спиной. После повторного удара он не скоро пришел в себя.

— От первого удара где боль чувствуете? — уточнил Шатохин.

— Тут.

Василий ткнул себе пальцем в окладистую бороду и по-детски доверчиво синими глазами недолго поглядел на Шатохина. Василий не понимал, для чего это нужно так дотошно выспрашивать, куда его ударили, как ударили. Кажется, и участковый не мог разобраться, для чего оперативнику из края так скрупулезно, до мельчайших деталей понадобилось уточнять, как нападали на Василия. А ведь это было важно. Неизвестно как другие, но старший в преступной группе, Роман, несомненно владеет приемами современной борьбы. Владеет свободно. Дилетант, подхвативший где-то впопыхах два-три приемчика, так уверенно себя чувствовать не будет перед молотобойцем, телосложение которого уже внушает осмотрительного отношения.