Библиотечка журнала «Милиция» № 1 (1993) - страница 8
— Женя! Лейтенант! Ты где? Как у тебя?
— Это Коротаев, начальник милиции из соседнего района. Назарьевцы тоже в розыск включились. Утром их следственно-оперативная группа вместе с прокурором в скитах была, — пояснил Шатохину Поплавский. По рации ответил: — В Уртамовке. Новостей нет, товарищ майор.
— Тогда приезжай в Силантьевку.
— Что там?
— При встрече поговорим.
— У меня из края товарищи.
— Много?
— Двое… Шатохин и Хромов.
— Тем более. Вместе с ними приезжай. Жду через полчаса.
Начальник Назарьевского районного отдела внутренних дел Коротаев, низкорослый, широкий в кости и плотно сбитый мужчина лет пятидесяти, одетый в тесноватую помятую форму, тотчас после коротких крепких рукопожатий перешел к делу. Он узнал: силантьевские женщины три дня назад издалека мельком видели у границы болот — это в полутора — двух часах ходьбы от староверческих скитов — Анатолия Бороносина. Живет Бороносин почти за семьдесят километров отсюда в деревне Нарговка. Родственники, знакомые у него в Силантьевке есть. Но проходил около села, и даже на полчаса не зашел отдохнуть. Можно подумать, сознательно обогнул село. Какая нужда, спрашивается, занесла его в такую даль? Вокруг Нарговки своя такая же тайга и болота… Не в одном этом, однако, дело. Поблизости от места, где женщины видели Бороносина, люди майора Коротаева нашли пустую пачку из-под сигарет «Ява». Пачка смятая, валялась в сыром мху. Эксперты дадут точное заключение, но он, майор Коротаев, уверен: всего три-четыре дня назад была кинута эта пачка. Бороносин, как все местные курильщики, признает лишь папиросы, да и не завозят сюда «Яву». Так что не исключено, пачка выброшена грабителями. Если так, не слишком ли тесно смыкаются пути Бороносина и налетчиков? Просторы все-таки ой-ей-ей, есть, где разминуться.
Начальник райотдела, умолкнув, щурился от слепящих солнечных лучей, выжидательно глядел на командированных, на Поплавского.
— Где сейчас этот Бороносин? — спросил Шатохин.
— Связывался с Нарговкой. Дома нет. Пять дней назад последний раз видели. Куда ушел, спросить не у кого. Живет один, работает не в Нарговке.
— Где же?
— В крайцентре, на железной дороге, — ответил Поплавский, — электриком в поездах дальнего следования.
— Не близко до работы добираться, — заметил Хромов.
— А он месяца два-три подряд на колесах. До Риги, Владивостока, Ташкента катает. Потом прилетает, месяц-полтора тут. Рыбачит, охотится.
— Давно так?
— Сразу после армии. Лет двенадцать-тринадцать.
— Много таких работников в районе?
— Есть еще трое вахтовиков-нефтяников. На Ямал летают. А на железной дороге один Бороносин.
— Интересный человек, — сказал Шатохин.
— Да, — серьезно согласился Поплавский. — Повозились с ним.
— Судимость имеет?
— Лет пять назад за хулиганство два года отсидел. С тех пор все в норме. Но не так давно снова трения были. Мать у него умерла, дом ему остался. Предложили за дом две тысячи. Взвился: лучше сожгу, чем за гроши. Домик так себе, большего не давали. Позднее первый покупатель предложил ту же сумму. Бороносин разведен, ребенок есть. Нет чтоб им отдать, так вправду сжег. Судить его хотели за этот костер. Вывернулся: «Может, я спалил, а вы докажите». Не удалось…
— Денег много?
— Не думаю. По рублю, конечно, не считает. От тайги большой приварок имеет. Характер у него такой вот… — лейтенант щелкнул пальцами. Дескать, дурной характер.
— Не улетел ли на работу? — спросил Шатохин.
— Нет, — уверенно ответил начальник Назарьевского райотдела. — Самолетом отсюда непросто выбраться. Очередь. У него билет заказан на рейс через две недели.
— Нужно найти Бороносина, — сказал Шатохин.
— Ищем уже, — ответил Коротаев.
— Как считаете, могли успеть грабители выскользнуть из зоны поиска?
— На моем участке все известные тропы-дороги заблокированы в глубину до сорока километров от места, где их видели вчера вечером, — сказал майор Коротаев. — Могут с грузом, да усталые, пройти столько?
— Я не гадалка, но девять против одного ставлю: в тайге они, — в свою очередь ответил Поплавский. — Лес бы прочесать, да людей не хватит.
— Куда считаете нужным ехать? — спросил Шатохин у Поплавского.