Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 2 - страница 32
– Гриффин - это я.
Кемп задумался.
– Это ужасно, - сказал он. - Но какая чертовщина может сделать человека невидимым?
– Никакой чертовщины. Это вполне логичный и довольно несложный процесс…
– Это ужасно, - сказал Кемп. - Каким образом?
– Да, ужасно. Но я ранен, мне больно, и я устал. О господи, Кемп, будьте мужчиной! Отнеситесь к этому спокойно. Дайте мне поесть и напиться, а пока что я присяду.
Кемп глядел на повязку, двигавшуюся по комнате; затем он увидел, как плетеное кресло протащилось по полу и остановилось возле кровати. Оно затрещало, и сиденье опустилось на четверть дюйма. Кемп протер глаза и снова пощупал затылок.
– Это почище всяких привидений, - сказал он и глупо рассмеялся.
– Вот так-то лучше. Слава богу, вы становитесь благоразумным.
– Или глупею, - сказал Кемп и снова протер глаза.
– Дайте мне виски. Я еле дышу.
– Этого я бы не сказал. Где вы? Если я встану, то не наткнусь на вас? Ага, вы тут. Ладно. Виски?.. Пожалуйста. Куда же мне подать его вам?
Кресло затрещало, и Кемп почувствовал, что стакан берут у него из рук. Он выпустил его не без усилия, невольно опасаясь, что стакан разобьется. Стакан повис в воздухе, дюймах в двадцати над креслом. Кемп глядел на стакан в полном недоумении.
– Это… Ну, конечно, это гипноз… Вы, должно быть, внушили мне, что вы невидимы.
– Чушь! - сказал Голос.
– Но ведь это - безумие!
– Выслушайте меня.
– Только сегодня я привел неоспоримые доказательства, - начал Кемп, - что невидимость…
– Плюньте на все доказательства, - прервал его Голос. - Я умираю с голоду, и для человека, совершенно раздетого, здесь довольно прохладно.
– Он чувствует голод! - сказал Кемп.
Стакан виски опрокинулся.
– Да, - сказал Невидимка, со стуком ставя стакан. - Нет ли у вас халата?
Кемп пробормотал что-то вполголоса и, подойдя к платяному шкафу, вынул оттуда темно-красный халат.
– Подойдет? - спросил он.
Халат взяли у него из рук. С минуту он висел неподвижно в воздухе, затем как-то странно заколыхался, вытянулся во всю длину и, застегнувшись на все пуговицы, опустился в кресло.
– Хорошо бы кальсоны, носки и туфли, - отрывисто произнес Невидимка. - И поесть.
– Все, что угодно. Но со мной в жизни не случалось ничего более нелепого.
Кемп достал из комода вещи, которые просил Невидимка, и спустился в кладовку. Он вернулся с холодными котлетами и хлебом и, пододвинув небольшой столик, расставил все это перед гостем.
– Обойдусь и без ножа, - сказал Невидимка, и котлета повисла в воздухе; послышалось чавканье.
– Я всегда предпочитал сперва одеться, а потом уже есть, - сказал Невидимка с набитым ртом, жадно глотая хлеб с котлетой. - Странная прихоть!
– Рука, по-видимому, действует? - сказал Кемп.
– Будьте спокойны, - сказал Невидимка.
– И все-таки как это странно!..
– Вот именно. Но самое странное то, что я попал именно к вам, когда мне понадобилась перевязка. Это моя первая удача! Впрочем, я все равно решил переночевать в этом доме. Вам не отвертеться! Страшно неудобно, что кровь мою видно, правда? Целая лужа натекла. Должно быть, она становится видимой по мере свертывания. Мне удалось изменить лишь живую ткань, я невидим, только пока жив… Уж три часа, как я здесь.
– Но как вы это сделали? - начал Кемп раздраженно. - Черт знает что! Вся эта история от начала до конца - сплошная нелепость.
– Напрасно вы так думаете, - сказал Невидимка. - Все это совершенно разумно.
Он протянул руку и взял бутылку с виски. Кемп с изумлением глядел на халат, поглощавший виски. Свет свечи, проходя сквозь дырку на правом плече халата, образовал светлый треугольник.
– Что это были за выстрелы? - спросил Кемп. - Отчего началась пальба?
– Там был один дурак, мой случайный компаньон, черт бы его побрал, который хотел украсть мои деньги. И украл-таки.
– Тоже невидимка?
– Нет.
– Ну, а дальше что?
– Нельзя ли мне еще чего-нибудь поесть, а? Потом я все расскажу по порядку. Я голоден, и рука болит. А вы хотите, чтобы я вам рассказывал!
Кемп встал.
– Значит, это не вы стреляли? - спросил он.
– Нет, - ответил гость. - Стрелял наобум какой-то идиот, которого я прежде никогда и в глаза не видел. Они перепугались. Меня все пугаются. Черт бы их побрал. Но вот что, Кемп, я есть хочу.