Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 3 - страница 50
– Не хочу, - сказал Марк. - Не люблю я таких ленивых поселков. В ленивых поселках живут ленивые люди.
– Знаю я вас, знаю, - сказал Горбовский. - Вам бы все борьбу, чтобы никто ни с кем не соглашался, чтобы сверкали идеи, и драку бы неплохо, но это уже в идеале… Стойте, стойте! Тут что-то вроде крапивы. Красивая, и очень больно…
Он присел перед пышным кустом с крупными чернополосыми листьями. Марк сказал с досадой:
– Ну что вы тут расселись, Леонид Андреевич? Крапивы не видели?
– Никогда в жизни не видел. Но я читал. И знаете, Марк, давайте я спишу вас с корабля… Вы как-то испортились, избаловались. Разучились радоваться простой жизни.
– Я не знаю, что такое простая жизнь, - сказал Марк, - но все эти цветочки-крапивки, все эти стежки-дорожки и разнообразные тропиночки - это, по-моему, Леонид Андреевич, только разлагает. В мире еще достаточно неустройства, рано еще перед всей этой буколикой ахать.
– Неустройства - да, есть, - согласился Горбовский. - Только они ведь всегда были и всегда будут. Какая же это жизнь без неустройства? А в общем-то все очень хорошо. Вот слышите, поет кто-то… Невзирая ни на какие неустройства…
Навстречу им по шоссе вынесся гигантский грузовой атомокар. На ящиках в кузове сидели здоровенные полуголые парни. Один из них, самозабвенно изогнувшись, бешено бил рукой по струнам банджо, и все дружно ревели:
Мне нужна жена - лучше или хуже, Лишь бы была женщиной - женщиной без мужа…
Атомокар промчался мимо, и волна горячего воздуха на секунду пригнула траву. Горбовский сказал:
– Вот это должно нравиться, Марк. В девять часов люди уже на ногах и работают. А песня вам понравилась?
– Это тоже не то, - упрямо сказал Марк.
Тропинка свернула в сторону, огибая огромный бетонированный бассейн с темной водой. Они пошли через заросли высокой, по грудь, желтоватой травы. Стало прохладнее - сверху нависла густая листва черных акаций.
– Марк, - сказал Горбовский шепотом. - Девушка идет!
Марк остановился как вкопанный. Из травы вынырнула высокая полная брюнетка в белых шортах и в коротенькой белой курточке с оторванными пуговицами. Брюнетка с заметным напряжением тянула за собой тяжелый кабель.
– Здравствуйте! - сказали хором Горбовский и Марк.
Брюнетка вздрогнула и остановилась. На лице ее изобразился испуг. Горбовский и Марк переглянулись.
– Здравствуйте, девушка! - рявкнул Марк.
Брюнетка выпустила кабель из рук и понурилась.
– Здравствуйте, - прошептала она.
– У меня такое ощущение, Марк, - сказал Горбовский, - что мы помешали.
– Может быть, вам помочь? - галантно спросил Марк.
Девушка смотрела на него исподлобья.
– Змеи, - сказала вдруг она.
– Где? - воскликнул Горбовский с ужасом и поднял одну ногу.
– Вообще змеи, - пояснила девушка. Она оглядела Горбовского. - Видели сегодня восход? - вкрадчиво осведомилась она.
– Мы сегодня видели четыре восхода, - небрежно сказал Марк.
Девушка прищурилась и точно рассчитанным движением поправила волосы. Марк сейчас же представился:
– Валькенштейн. Марк.
– Д-звездолетчик, - добавил Горбовский.
– Ах, Д-звездолетчик, - сказала девушка со странной интонацией. Она подняла кабель, подмигнула Марку и скрылась в траве. Кабель зашуршал по тропинке. Горбовский посмотрел на Марка. Марк смотрел вслед девушке.
– Идите, Марк, идите, - сказал Горбовский. - Это будет вполне логично. Кабель тяжеленный, девушка слабая, красивая, а вы здоровенный звездолетчик.
Марк задумчиво наступил на кабель. Кабель задергался, и из травы донеслось:
– Вытравливай, Семен, вытравливай!..
Марк поспешно убрал ногу. Они пошли дальше.
– Странная девушка, - сказал Горбовский. - Но мила! Кстати, Марк, почему вы все-таки не женились?
– На ком? - спросил Марк.
– Ну-ну, Марк. Не надо так. Это же все знают. Очень славная и милая женщина. Тонкая очень и деликатная. Я всегда считал, что вы для нее несколько грубоваты. Но она, кажется, так не считала…
– Да так, не женился, - сказал Марк неохотно. - Не получилось.
Тропинка снова вывела их к шоссе. Теперь слева тянулись какие то длинные белые цистерны, а впереди блестел на солнце серебристый шпиль над зданием Совета. Вокруг по-прежнему было пусто.