Бифуркатор - страница 69

— Вот это поворот, — обиженно восклицает Стёпка и тоже переворачивается набок и подпирает голову рукой. Теперь я действительно между Сциллой и Харибдой. — Да будет тебе известно, что с тех пор, как мы вышли из кабинета доктора Вечности вчера, до этой секунды, я ни разу не пожалел, что ввязался в эту игру. Во-первых, это увлекательно. Во-вторых, я теперь похож на героя, я помогаю другу. В-третьих, мне… блин… забей. Тебе срать на мои доводы.

— Нет-нет, ты говори, — с наигранным любопытством просит Серый. Атмосфера напрягается, и я прячу голову в плечи.

— В-третьих… Чего мне терять? Всё равно, мама умерла. Жизнь уже не будет прежней. Она такая несправедливая, я про жизнь, что нет разницы, когда ты умрёшь. Кто-то говорил там из мудрых, что жизнь — это болезнь, и всегда с летальным исходом.

Серёга вздыхает и вновь откидывается на спину.

— Дурак ты, Стёпка. То есть, вот об отце ты ни разу не подумал? А он, между прочим, тоже человек.

— Ну… — Стёпка теряется. — Я верю, что наша авантюра вся пройдёт успешно.

— Но риск большой, и ты выбрал своего друга, а не благополучие нашей новой семьи. Дурак ты всё равно.

— Блин. Ты меня не понял. — Стёпка тоже падает на спину.

— Ребята, — вступаюсь я. — Не надо спорить. Да, я чувствую себя козлом. И вот ты говоришь, Серый, исправили бы мы ситуацию, вернись мы в прошлое. Я тебе отвечаю, что я бы исправил. Я бы никогда не посылал теперь письмо с вашего компьютера. Я бы написал его дома, чтобы вас не втягивать. Но раз уж такая ситуация сложилась, что я оказался козлом, я буду рисковать, а вам этого не позволю. Потому что я вам очень благодарен за поддержку. Что вы до сих пор мне помогаете во всём.

— А у нас выбора нет, — отвечает Сергей. — Назад уже не повернёшь.

— Мальчики! — вопит тётя Марина. — Давайте обратно в машину.

И вот мы опять внутри пропитанного бензином салона джипа. Серёга снова вырубается, Стёпка хочет уснуть, у него закрываются глаза, но стоит подбородку коснуться груди, как голова тут же вскидывается. Уснула и тётя Марина, прислонившись к стеклу машины, а мрачный шофёр Илья счёл неинтересным болтать с сопляками.

В голове крутятся неприятные мысли, которые убили надежду на сон. Я по кругу прокручиваю в голове разговор братьев Герундовых. Мрачная тучу, зависшую над сознанием, я не в силах рассказать словами или представить картинками. Иррациональная гадская обида не пойми на что. Хочется войти в доверие Серёге, может, как-то объяснить ему всю необходимость нашей экспедиции… но опять не нахожу слова.

Так целый час мы и едем молча. Вот за окном вырастают многоэтажки, мы въезжаем в Самару. Ещё полчаса, и джип возле футуристического здания вокзала. Признаться, никогда бы не подумал, что вокзал может оказаться таким красивым… снаружи.

Тётя Марина проснулась, разбудила Сергея, и мы спешно покинули машину. Шофёр тепло попрощался с женщиной, а нас даже не заметил.

— Значит, слушайте меня внимательно, — говорит тётя Марина, вышагивая по мощёной площади. — Если завидим оранжевую бригаду — сворачиваем. Если они перейдут к активным действиям — бежим, но держитесь меня. Сейчас идём к кассам. Я попытаюсь вас посадить на тот же поезд.

Мы молчим и внимательно слушаем, хотя Стёпка иногда спотыкается. Кажется, ему совсем нехорошо.

Внутри вокзал напоминает торговый центр: всюду суетящийся народ, эскалаторы. Кассы находим быстро. Тревожный взгляд тёти Марины немедля сканирует зал на наличие свободных мест, и, найдя такие, она кивает в их сторону.

— Следим за оранжевыми, — требует Серый, как только опускается на серое металлическое сидение в сеточку.

Да я и без него знаю, что нужно следить, и постоянно верчу головой. Стёпке следится плохо. Он часто зависает на одной точке и надолго закрывает глаза. Бедняга, мне его жалко.

Наш поезд прибывает в 11.00 по московскому, часы над холлом показывают 10.40. Точно успеем. Но тётя Марина слишком долго задерживается у кассы, и, судя по рукоплесканиям, с кем-то спорит. Через несколько минут она всё же отходит и смотрит в нашу сторону. Её рука и два раздвинутых пальца взлетают к глазам, а потом обводят павильон.