Билокси-блюз - страница 18

. Да, без Талмуда тут не обогатись. Спокойной ночи, братцы… Наверное, сегодня никто глаз не сомкнет.

Карни. Эта девка и в самом деле не хотела взять с тебя деньги?

Минутное молчание.

Юджин. Послушай, я сожалею о том, что написал в своем дневнике, Я не хотел ничего дурного.

Карни. Забудем об этом. Но меня ты в самом деле не знаешь.

Юджин. Выходит, что так.

Карни. Ты думаешь, на меня нельзя положиться?

Юджин, Опять не знаю. Быть может потому, что ты нерешителен, Например, ты скажешь: „Пошли в китайский ресторан. Попробуем китайскую кухню“. Заходим, заказываем. И ты говоришь: „Нет, давай лучше в сосисочную“… А когда играем в баскетбол, ведь ты сам никогда не забросишь мяч в сетку, а передашь кому-то другому.

Карни. Потому что у меня глаз не точный.

Юджин. Точный, как у всех нас. Только у тебя реакция замедленная. Пока ты чешешься, мяч уже ушел.

Карни. Что ж, из-за этого на меня нельзя положиться?

Юджин. В обычной жизни — можно. Но сейчас идет война. Надо будет драться не на жизнь, а на смерть. Представь себе, в наше укрытие попадает граната, и какой-то парень будет десять минут на нее смотреть, а потом спросит: „Как ты думаешь, что с ней делать?“ Что бы ты ему сказал?

Карни. Понятно.

Юджин. Ты все еще на меня дуешься?

Карни. Не знаю. Надо подумать.

Юджин. А я-то думал, что ты уже подумал.

Карни. Знаешь, что мне сказала однажды моя Чарлин? Почему она встречалась с другим парнем из Олбани?.. Потому что я, оказывается, не тот человек, на которого можно положиться.

Юджин. Вот видишь! Значит, я тебе правду сказал?

Карни. Только в одном ты ошибся: я никогда не буду сидеть с ней в траншее, куда японец запустит гранату… Об этом я уж подумаю раньше, женитьба дело более серьезное.

Юджин. Более серьезное, чем граната?

Карни. Само собой. Граната взорвется — всему конец: одна-две секунды. А брак — это на долгие года. Понимаешь, о чем я?

Юджин. Понимаю. (Зевает, встает.) Я что-то устал. Пойду спать. А ты?

Карни. Еще пока не решил.

ЮДЖИН смотрит в зал, словно говоря: „Вот видите?“

Юджин. Спокойной ночи.

Карни. Спокойной ночи.

ЮДЖИН отправляется восвояси. КАРНИ начинает петь. В казарме просыпаются, шикают на него. КАРНИ идет спать. Лунный свет проникает через окно в казарму.

Внезапно в темноте вспыхивает свет фонарика. Солдаты спят. Появляется ТУМИ, стучит доской по стояку мойки.

Туми. ВСТАТЬ! ВСЕМ ВСТАТЬ!!! Черт подери! Сейчас пятнадцать минут третьего, а у меня головная боль, у меня проблема и собственный характер — всё вместе и в одно и то же время. ПОДНИМАЙЕ СВОИ ЗАДЫ!! Сейчас у нас с вами будет серьезный разговор. СКИДЫВАЙТЕ ЗАДНИЦЫ!!!! (Снова стучит доской по стояку.)

Солдаты нехотя встают, что-то бормочут, отроятся перед своими койками, стоят в положении „смирно“. Разгневанный ТУМИ молча вышагивает по комнате.

…В час пятьдесят пять минут сержант Рили из взвода Бейкера зашел в сортир соседней казармы… Когда он включил свет, увидел непристойную картину… По закону военного времени это считается преступлением, карается военным трибуналом, грозит бесчестьем, увольнением из армии и пятью годами тюрьмы… Один из виновных солдат несет службу во взводе Бейкера. Его фамилия (смотрит в список) рядовой Джей Линдотром. Второй солдат стоял хм… к сержанту Рили спиной, и он выпрыгнул в окно с быстротой, достойной парашютиста. Сержант бросился за ним… Но у сержанта Рили в правой ноге пять фунтов шрапнели, и он не смог догнать виновного. Но он видел, как тот скрылся в нашей казарме, это было около двух часов ночи… Таковы факты, джентельмены… Я буду краток. Пусть виновный выйдет вперед и сознается в своем недостойном поступке. Таким образом, он спасет взвод — конечно, все это будет для него мучительно, болезненно, унизительно, по через это нужно пройти… (Никто не пошевельнулся.) Никто не сознается? Значит, я сам должен его найти?.. Удивительно, как много можно узнать, если смотреть человеку прямо в глаза. (Подходит к Виковскому, смотрит ему в глаза.)