Билоны - страница 20

Одновременно, эти перелицованные во зло души должны будут своим числом и новым качеством содержания зла разбавить монолитное сообщество старых соратников Дьявола. Ему стали обременительны те, кто, как и он, появились во Вселенной благодаря Создателю, а затем существовали в ней только велением воли его всемогущего РАЗУМА. Да, они предали Бога. Скорее всего, не из-за страха и трусости, а, как им было объяснено Дьяволом, по убеждению. Царь антимира заранее позаботился о том, чтобы у них, а потом у всех поколений предателей тоже были убеждения. Парадокс, но это — убеждение предавать. Дьявол сам вложил им в головы понятие ложности стыда за подобные поступки. Предательство Создателя они посчитали борьбой за свою свободу, разрушающую власть одного ради равенства всех. С этим и ушли вместе с Дьяволом в его антимир. Проклятые Богом, бездушные, но не побежденные. Терять им было нечего. К Богу дорога для них была закрыта навсегда, а дальше антимира ничего не было. Они считали, что на сознательной, а не навязанной страхом, преданности соратников Дьяволу, на их общей тайне предательства Создателя, на исполнении, взятых друг перед другом обязательств еще в период выступления против САМОГО, основывается устойчивость антимира. Для них Дьявол был вождь, учитель, а потому и лидер. Но никто из соратников не считал его хозяином. Падшие ангелы, правда, не знали, кто является реальным владельцем их душ, наивно полагая, что они остались в Божьем царстве у ЕГО ВОЛИ, который, как пращур добра, первый после САМОГО, никогда, ничего плохого с ними не сделает. Им представлялось вполне очевидным, что если БОГ и Дьявол, устав от бесперспективности достижения полной и окончательной победы друг над другом, когда-либо пойдут на завет, то есть договор о честном и равном разграничении полномочий во Вселенной, то ЕГО ВОЛЯ будет вынужден вернуть им, отобранные у всех падших ангелов души. Иначе, полагали они, никакого завета с САМИМ Дьявол не заключит.

Воистину наивны те, чей разум создавался не для творенья, а для услужения. Но не приведи господь, если наивный предатель уверует в обман. Он моментально предаст того, кто властвовал над ним еще минуту назад. Предаст в самой страшной форме — для уничтожения!

Нельзя, никак нельзя было Дьяволу показаться испуганным, забившимся в одну из щелей антимира, отказавшимся от борьбы за первенство во Вселенной. Соратники — пока еще наивные исполнители его воли — с возбужденной радостью от окутавшего Землю сияния, а людей — блаженства, тянули его в реальное бытие, полагая, что все происходящее — знак сверху к началу диалога между Дьяволом и САМИМ о дележе Вселенской власти. Дьявол отчетливо слышал радостные вопли соратников, нарушающие красоту безмолвия и раздражающие скрытую мощь разума, выбранной им для временного пристанища земной конструкции антимира. «Мы снова будем свободны везде! Нам всем, как равным, будет принадлежать все! Слава Дьяволу!» — несся на него парадный рев падших ангелов. Если бы все было так. Если бы…

Дьявол молчал. «Пусть думают, что я готовлюсь к переговорам с САМИМ», — решил он для себя. Внутри в нем все клокотало от бешенства и презрения к массовому идиотизму соратников. Но что он мог им сказать? Что сбежал от непознаваемой даже его разумом силы, а потому не способен объяснить сути происходящего на Земле. А может, прямо выступить с заявлением, что за их убежищем витает непреодолимая угроза, способная при малейшем ее касании мгновенно поглотить разум всех существ антимира. Нет! Ни в коем случае! Дьявол понимал, что любая попытка остановить, охватившую соратников эйфорию, вызовет у них довольно решительный отпор. Он не находил ни одного веского аргумента, который бы позволял ему обратить сознание соратников к реальности происходящего за пределами антимира без потери своего лица — образа уверенного в своих безграничных возможностях Дьявола.

Однако что-то надо было говорить и делать. Ему не следовало отмалчиваться и отлеживаться в одиночестве. Вряд ли его кто-нибудь мог обвинить в трусости. Трус против Бога не пойдет. Это понимали все. Нетрусливый подлец с лидерскими амбициями и неустранимой гордыней — то же самое по масштабу личности, что и сверхмужественное благородство: обоим под силу великие дела. Но тогда, почему он молчит, откуда, столь несвойственная ему пассивность? Всему многомиллионному сообществу падших ангелов ясно, что реальный мир приглашает к диалогу антимир, а у него, у великого Дьявола, сомнения. Тогда объясни — почему?