Биограф - страница 13

Князь Осипов пустил вход всё своё обаяние, приложил немало терпения и хлопот, пока дождался согласия певицы. Красивейшее меццо-сопрано прекрасно сочеталось в ней с богатейшей природой: яркой внешностью и проникновенным исполнением.

Шурочка присела рядом с княгиней.

Рауль – так звали гостя, не сводил с неё глаз. Она же испытывала неловкость, её соблазнительный завиток на затылке горел от его пристальных взглядов.

Певица благополучно закончила последнюю арию, раскланялась и принимала комплименты горячих поклонников. В гостином зале гостей ожидали накрытые столы. Князь Осипов пригласил всех проследовать туда. Вскоре зал наполнился гомоном людских голосов. За столом гости угощались, обмениваясь впечатлениями, делясь новостями, светскими сплетнями. Рауль Дель Монти сидел рядом с князем.

– Дорогой Серж! Как выросла Ваша дочь, – отметил он, обращаясь к князю Осипову. – Как расцвела! Прекрасный божественный цветок, – восхищался он, буквально «съедая» Шурочку глазами, чем немало смутил её.

– Вы правы, мой друг. Да…время летит быстро, не стоит на месте. Давненько Вы не навещали нас, – ответил князь.

– Шурочка уже барышня, наша гордость. У нас все дети хорошие, но она особенная, – подчеркнул князь с гордостью и удовольствием.

Тем временем, как по сигналу, в колонном зале заиграл оркестр, приглашая гостей танцевать.

Торжество вступало в свою заключительную, но самую почитаемую гостями, часть бала.

Рауль вскочил со своего места, как прыткий юноша подбежал к Шурочке, опустился на колено, протянул ей руку, приглашая на танец.

В течение всего бала он оккупировал пространство вокруг неё, не подпуская никого.

После бала Рауль Дель Монти не появлялся у Осиповых. Шурочка с досадой спрашивала сама у себя:

– Куда же он исчез? И отвечала, – вероятнее всего, по службе уехал. Не пришёл даже проститься. К чему тогда все эти взгляды, пылкие речи.

Она нет, нет, да вспоминала, как вальсировала с ним. Как он деликатно обнимал её за талию. Сколько нежных слов говорил. Она ощущала его дыхание так близко, что ей показалось, они слились в единое целое, и нет по отдельности Шурочки и синьора Дель Монти. Рядом с ним она чувствовала себя совершенно счастливой, как в раю, порхая в небесах в окружении ангелов, слушая пение райских птиц.

– Я не могу так долго ждать. Разве он не знает об этом? Так можно лопнуть от нетерпения. Мне нужно, нет, мне необходимо его видеть, слышать. Ну, где же он? – спрашивала она, прогуливаясь по залу.

За обедом царила напряжённая обстановка. Князь Осипов ел без аппетита. Шурочка не понимала, что могло испортить настроение отцу. Она переглядывалась с Софьей Алексеевной.

Княгиня не выдержала и сказала:

– Шура, синьор Дель Монти прислал письмо отцу.

И вдруг князь взорвался, перебив княгиню:

– И думать не смей. Слышишь? – потребовал он, строго посмотрев на Шурочку.

Она покраснела, но ничего не ответила отцу.

– Не бывать этому, – князь выдал свои мысли.

– Чему, папенька? – стыдливо спросила Шурочка.

Князь понял, что проговорился.

– Ладно, ладно, обедай и иди к себе, – ответил он невпопад, не поднимая глаз, тупо опустив их в тарелку со студнем, опасаясь выдать правду.

Однако Шурочка поняла, что отец не намерен выдавать её замуж за Рауля. Причину он утаил, но его поведение красноречиво говорило об этом.

Первый отклик

– Цезаре, я под впечатлением, – заявил Пауло, увидев своего господина утром.

– Что такое, мой друг? Что это так обеспокоило, взволновало тебя? – поинтересовался Цезаре.

– Вчера ночью я прочитал начало Вашего нового романа. Вы не поверите, на одном дыхании. Так интересно. Умоляю Вас, пишите, не отвлекайтесь, не прерывайте работу. Я сгораю от нетерпения. Что же там дальше будет? Такая интригующая завязка! – делился Пауло с синьором за завтраком. Вы же знаете, как я люблю романы о любви, – смаковал Пауло.

– Пауло, ты, как всегда торопишь события. Твоя эмоциональность к добру не доведёт. Ты только посмотри на себя.

И вдруг Цезаре перешёл на «вы».

– Вы достигли почтенного возраста, а темперамент, как у пылкого юноши. Как это Вам удаётся? Откуда такая прыть?

Да… – протянул Цезаре, пригубив горячий шоколад, добавляя в него чайную ложечку свежих сливок, только что взбитых Марией.