Бирма: Земля и люди - страница 19

А вот и деревня. Как цапли, стоят над водой на тонких ногах-сваях хижины. Главная улица самая красивая, вдоль нее выстроились двухэтажные дома, а между ними перекинуты горбатые мостики-переходы. Из окон домов нам машут дети. Сидят на подоконниках разомлевшие от жары кошки — обычные сухопутные кошки, привыкшие жить в деревне на воде.

По улицам-каналам важно плывут утиные выводки. Скользят узкие лодки, груженные овощами и зеленью. К порогу каждого дома привязана такая лодка. Дети, едва научившись ходить, учатся и грести. Ведь здесь все на воде — школы, базары, мастерские, ткацкая фабрика, пагода.

В одном из домов видим группу ребят. Они нараспев скандируют слова, повторяя их за черноглазой девушкой у доски. Это — начальная школа. На несколько минут задерживаемся в школе, знакомимся с молодой учительницей.

«Мне важно не только научить детей читать и писать, но и воспитать их хорошими гражданами, — говорит она. — Есть у меня давнишняя мечта: поехать в Москву учиться, в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы… Моя подружка, — продолжает девушка, — кончила в Москве Хореографическое училище Большого театра, а сейчас в Мандалае в Школе изящных искусств учит девочек классическому балету. Я часто думаю, как щедро должно быть государство, которое взяло на себя подготовку кадров национальной интеллигенции для развивающихся стран».

Мы прощаемся со школой, с ее приветливой учительницей и едем дальше. Нас ждут в гости. Причаливаем к порогу и по лестнице, выходящей из воды, поднимаемся в дом. В комнате светло, уютно. Много цветов — в вазах, на окнах, перед статуей Будды на домашнем алтаре. Две гладко причесанные девушки склонились над швейными машинками. Шьют себе приданое, объяснили нам. Получив разрешение взрослых, девушки оставляют шитье и присоединяются к нам.

Радушные хозяева усаживают нас перед низким столиком на циновку, расспрашивают о Москве, потчуют рассыпчатым рисом с креветками, красным шанским чаем и бананами с неожиданной начинкой… маринованным табаком.

Я сижу, прислушиваюсь к плеску воды под полом и вспоминаю слова молодой учительницы: «Есть у меня давнишняя мечта: поехать в Москву учиться…» — и очень хочу, чтобы эта ее мечта сбылась.

Страной золотых пагод и оранжевых монахов называли Бирму на Западе. Социалистическим государством трудящихся назвала себя Бирма недавно. В этих двух определениях — судьба народа, ведущего сегодня нелегкий диалог с прошлым и будущим.

Мир знал о Бирме очень давно — из китайских и арабских хроник. Правда, сведения уходят в бездну веков и часто противоречивы, но одно бесспорно: люди обживали эту благодатную землю уже тысячу лет назад. Монские города — Раманнадеши и Суваннабхуми — возникли около первого века новой эры.

Еще до нашей эры началось передвижение в Бирму с севера тибето-бирманских племен. Среди них были предки современных араканцев, чинов, а также пью. В середине первого тысячелетия уже существовало государство пью Шрикшетра, предшественник Пагана с центром в районе современного города Пьи (Пром). На юге формировались прибрежные монские государства.

К десятому веку в Бирме сложились три этнические групцы: южная — моны, восточная — шаны, или таи, и центральная — бирманцы, или мьянма. Бирма звучит по-бирмански Мьянма. Бирмой страну назвали европейцы.

Именно бирманцы, создав к одиннадцатому веку крупное государство Паган, объединили страну и вывели ее на мировую арену. Когда Паганское царство погибло, страна вновь распалась на враждующие княжества.

Кто сосчитает, сколько раз горела в огне междоусобиц бирманская земля, пока наконец в XVIII веке страна не объединилась под властью династии Конбаунов!

Стихли кипучие межнациональные распри, наступил мир. Но страну подстерегала новая угроза — иностранное засилье.

Богатства Бирмы издавна не давали покоя охотникам до чужого добра. Разоряли страну и монгольские орды. Вторгались китайские армии. Потом их сменили цивилизованные грабители Запада. С шестнадцатого века в Бирму начинают проникать европейцы. На ее земле пытались утвердиться голландские купцы, португальские конкистадоры, здесь плели интриги французские дипломаты. Но то, что не удалось им, удалось английским колонизаторам.