Бисер для трех поросят - страница 10

— Не смеши! Его величество нипочем на меня не клюнет.

— Не прибедняйся. У тебя отличная фигурка и физиономия вполне ничего. И он сам, между прочим, вовсе не писаный красавец.

— Зато он при должности, при деньгах и при амбициях.

— Ты тоже при должности и при деньгах. А амбиции — это дело наживное.

— Ага, боюсь только, что при новой работе я наживу не амбиции, а головную боль.

В коридорчике, где мы перешептывались, появился запыхавшийся толстячок. Смерив нас подозрительным взглядом, он ринулся в директорский кабинет, ничуть не смутившись тем, что в спешке довольно сильно навернул меня по коленке своим саквояжем. Не усмотрев в такой малости достойного повода для извинений, толстяк скрылся за дверью, а мы отправились на поиски зама.

Если босс меня не слишком впечатлил, то его заместитель откровенно разочаровал. Внешность и повадки зама с головой выдавали шустрого проныру, если не сказать ушлого пройдоху. Бьюсь об заклад, ни приличного образования, ни особого ума у него нет, зато в избытке имеются нахрапистость и бульдожья хватка. В отличие от Гросса, Глеб Николаевич избыточной вежливостью не страдал, поэтому даже не предложил нам присесть, а с ходу перешел к делу:

— Новые администраторы? Опыт работы есть? — Мы с Женькой отрицательно покачали головой. — Плохо! И где вас только Павел Давыдович откопал?

— Нас рекомендовали, — робко вякнула Женка.

— Можете засунуть свои рекомендации в жопу. С понедельника выходите на работу. Никаких опозданий, никаких прогулов, больничный оформляется в том случае, если труп уже начал остывать.

— Чей труп? — не поняла я.

— Твой, идиотка.

— С какой стати вы меня оскорбляете? — возмутилась я. Уже очень давно никто не обзывал меня идиоткой, и тем более было обидно слышать ругань из уст неотесанного мужлана.

Мой вопрос явно поставил заместителя в тупик. Вероятно, здесь не принято оспаривать мнение руководства. Я начальник — ты дурак… Глеб Николаевич нервно подвигал желваками и едва не пробуравил во мне дырку тяжелым взглядом.

— Значит, так, дорогуша, — выдавил он наконец, — у нас тут убогим не подают. Либо ты выполняешь распоряжения, либо сразу будем прощаться.

Женька больно ущипнула меня за ягодицу, и мне пришлось тут же изобразить раскаяние:

— Простите. Я постараюсь вас не разочаровывать… и не болеть.

— То-то, — немного подобрел Глеб Николаевич, — работать будете по неделям.

— Извините, — осторожно встряла в разговор подруга, — мы хотели бы на первых порах работать вместе. Так мы быстрее освоимся. Вы не возражаете?

— Дело хозяйское. Работайте, как хотите. Только дополнительной платы не ждите. Ставка — сто долларов. Плюс пять процентов от ежедневной выручки делятся между всеми работниками смены за исключением официантов. Те имеют навар чаевыми. У администратора за смену набегает долларов пятнадцать, в удачный день, может, и двадцать.

Я принялась производить в уме подсчеты. Пятнадцать рабочих дней в месяц при посменном графике — это минимум двести двадцать пять у.е. и еще сто долларов ставки. Всего триста двадцать пять получается, а возможно, и больше. Доцент в высшем учебном заведении со всеми степенями и званиями за две недели столько не зарабатывает. Хорошо, если за месяц такая зарплата набежит. И из нее еще вычтут налоги. Я непроизвольно издала глубокий вздох, опечалившись горькой судьбой своих коллег. Глеб Николаевич истолковал мой вздох по-своему.

— Не устраивает заработок? Милости прошу в официанты. Они по сто баксов за смену стригут как с куста.

— Нет-нет, — поспешно заверила я, — меня устраивает должность администратора.

В мозгах сам собой защелкал калькулятор. Если официанты в ресторане тоже работают по неделям, то за полмесяца они набивают примерно полторы тысячи долларов. Совсем не кисло для простой рабочей профессии. Ни один академик в нашем университете столько не получает. И зачем, спрашивается, вообще в наше время высшее образование?

Первый рабочий день Женька ознаменовала серией мелких конфликтов с персоналом. Официанты, по ее мнению, были не слишком расторопны, работники кухни бестолковы, а кассиршу она вообще пообещала уволить за то, что та случайно выдала официанту лишних пять рублей сдачи по счету. Я, как могла, сглаживала выпады подруги, и в конце концов наше двойное администрирование стало напоминать игру в хорошего и плохого полицейского — Женька напрягала общую атмосферу, я же прилагала усилия, чтобы ее разрядить.