Битва при Гангуте - страница 16

Сигнальные рожки на галерах трубили отбой.

Солдаты тушили на шведском фрегате пожар. Когда он был потушен, Петр приказал флотилии скорее выбираться из залива, чтобы не оказаться запертым судами Ватранга.

Адмирал Ватранг, стоявший у мыса, слышал пальбу, но из-за штиля не мог двинуться на выручку своего контр-адмирала.

Он ждал до позднего вечера известий. Их не было. Пальба, доносившаяся из залива, утихла.

Наконец, уже заполночь, к фрегату «Бремен» подплыла рыбачья лодка. В ней сидели три шведа, случайно спасшиеся от русского плена. Они привезли весть о разгроме эскадры и о пленении Эреншильда.

Выбравшись из бухты, русские уже не застали Ватранга у мыса. Боясь нападения, он ушел при первом ветре, укрывшись темнотой, к Аландским островам.

Петр написал в столицу:

«Объявляем всем, что, ко многим победам на земле, ныне и на море России слава есть… И с этой, никогда у нас не бывшею победой вас поздравляю».

В эти дни стокгольмские газеты сообщали, что русский флот совершенно разбит и Петру едва удалось спастись.

В Европе были убеждены, что попытка галер прорваться через сильный шведский флот мимо Гангутского мыса окончится весьма плачевно. Но адмирал Ватранг не сумел задержать русских.

Победа гребных судов над кораблями Швеции была полной неожиданностью. Путь к Або и к Аландским островам был открыт.

Петр вернулся в Ревель, к парусному флоту.

Перед отъездом, напутствуя генерал-адмирала Апраксина, он сказал:

— Федор Матвеич! Надо неприятелю далее досаждать. Иди немедля в Або. Удобней места нет, а оттуда путь держи к Аланду. Там поблизости шведская земля. Садись на нее и укореняйся по возможности, пока король Карл не согласится на мир. А жителей не притесняй и увещевай всячески, что не мы за войну стоим, а король их.

Галерная флотилия двинулась к Або.

Дойдя до него, она остановилась на отдых. Потом двинулась дальше, к Аландским островам.

Ватранг отступил к Стокгольму, прикрыв флотом объятую ужасом столицу Швеции.

В сентябре 1714 года русская корабельная эскадра возвращалась в Петербург.

Впереди шла «Полтава» и пять галер, разукрашенных флагами, коврами и отбитыми шведскими знаменами.

Сзади плыли плененные суда во главе с «Элефантом».

Под пушечную и ружейную пальбу эскадра вступила в Неву.

Набережные были полны народу и войск. С берегов навстречу проплывающим галерам катилось радостное «ура». Народ приветствовал своих славных сынов, победивших шведов на море.

«Полтава» подошла к Адмиралтейству.

На украшенной флагами пристани была сооружена триумфальная арка. На пристани толпились сановники и высшие чины Адмиралтейства.

Петр сошел на берег.

В толпе он заметил секретаря адмиралтейской коллегии и с улыбкой подошел к нему.

— Ну, Иван Петрович, надеюсь, что к повышению меня в вице-адмиральский чин ты мне препятствий чинить теперь не будешь?

Секретарь смутился и ответил:

— Зачем помните обиду? Закон подобен матери, у коей все дети равны. Посему его охранять надо.

Петр обнял его.

— Обиды не таю. А ты есть мой строгий судья и первый друг.

Торжественное возвращение эскадры Петра с пленными шведскими судами в Петербург. Старинная гравюра.

Снова загрохотали пушки, раздались ликующие звуки труб, литавр и барабанов. К пристани подходил шведский фрегат.

Галеры одна за другой приставали к берегу. Победители высаживались, строились в колонны и через триумфальную арку шли в город.

Петр поспешил в сенат.

Князь-кесарь Ромодановский встретил его словами:

— Здравствуй, вице-адмирал!

Сняв треуголку, Петр подал ему рапорт о гангутской победе.

Тут все сенаторы встали и трижды прокричали:

— Виват, виват, отец отечества, Петр Великий!

Петр поблагодарил за повышение в морском звании и пригласил сенаторов на пир.

На пиршестве по правую руку царя сидел Эреншильд, а по левую — капитан Змаевич.

Подняв заздравную чашу, Петр провозгласил первый тост.

— Друзья мои! За здравие учителей наших! — сказал он, указывая на Эреншильда. — Вот вы видите здесь храброго воина, который заслуживает милость нашу я уважение.

Контр-адмирал Эреншильд отвечал:

— Я не берег себя от смерти, но миновал ее. Однако я утешен тем, что побежден столь славным адмиралом.