Битва во мгле. Книга первая. Во имя долга и чести - страница 15

– Господин майор, – слово взял заместитель командира капитан Моришаль, – прежде, чем вы начнете это совещание, я от лица всех парней хочу высказать одну просьбу.

– Да, капитан, говорите.

– Нам сообщили, что в ближайшие дни вы сдадите командование ротой и… как бы это сказать… что вас лишили офицерского чина, – Моришалю слова явно не лезли в глотку. – Так вот, пока вы с нами, ребята хотели бы называть вас майором. Так будет справедливо!

– Ничего не имею против. – Жерес улыбнулся. – Только за этим занятием не попадитесь на глаза нашему доблестному генералу, а то вас постигнет та же участь.

Смешок одобрения свидетельствовал об обоюдном согласии. Майор поднял руку, попросив тишины:

– Господа, как это ни странно, но я собрал вас не для того, чтобы обсудить ту маленькую неприятность, о которой мы только что говорили. И эта встреча не простая формальность, а самый серьезный военный совет в моей жизни.

Наступило напряженное молчание. Слова командира могли означать что угодно, от славных подвигов до грандиозных неприятностей.

«Два-ноль в пользу Грабовского», – сосчитал про себя Тьюри.

– Наше совещание носит степень совершенной секретности. Я знаю вас много лет, доверяю вам, но все-таки прошу каждого поклясться в сохранении тайны. Поклясться честью солдата и легионера.

Мишель чуть не свалился с кипы бумаг, на которой восседал.

«Ого! О неразглашении военной тайны не стоит говорить в регулярной армии. Само собой разумеется, что предателей ждет суровая кара закона. Брать слово лично с каждого – это скорее в стиле наемников!»

Наверняка аналогичные мысли посетили не только одного Тьюри. Большинство присутствующих попали в знаменитый Корсиканский полк отнюдь не со школьной скамьи. За спиной у парней были наемные армии нефтяных магнатов, наркокартель и бог знает что еще. Поэтому «запах жареного» сразу оживил бывалых солдат. После того, как последний из приглашенных дал клятву молчания, Жерес перешел к главной части:

– Для начала хочу, чтобы вы освежили свою память и припомнили события шестилетней давности. – Кристиан обвел взглядом офицеров.

– Не иначе, снова всплыла наша знаменитая эпопея на Берегу Слоновой Кости? – Командир взвода управления инженер-лейтенант Пьер Фельтон поднялся с покосившейся тумбочки. Его сутулая тучная фигура выросла перед Мишелем, как гора.

– Точное попадание, Пьер. – Жерес махнул рукой, разрешая Фельтону сидеть. – Может, напомнишь, что там и как было?

– Насколько я помню, там было хреново, но могло быть еще хуже, если бы не один местный коротышка. Он неизвестно почему взял над нами шефство.

Человек семь согласно закивали головами.

– Рад, что с памятью у всех полный порядок, так как должен сообщить, что несколько дней назад, в Париже, я встретил этого туземца. Вернее, он сам связался со мной.

Новость вызвала горячий интерес у участников тех событий.

– Этого псевдодикаря зовут Торн, – Жерес продолжал очень медленно, придавая вес каждому слову. – Он профессор социологии и истории. Он может запомнить двадцать пять листов текста с первого прочтения. Он владеет сотней языков. Его глаза светятся в темноте, сердце расположено в районе пупка, по венам течет почти черная кровь и он НЕ С НАШЕЙ ПЛАНЕТЫ! – После первого упоминания о пришельцах Жерес решил не сбавлять оборотов. Лучше сразу загрузить мозги солдат, чем дать им возможность опомниться и засомневаться. – Тогда, возле горы Тонкуи, мы оказались прижатыми прямо к инопланетной базе. От маскирующих экранов нас отделяли считанные метры. Еще немного, и прощай вся тайна. У инопланетян не было другого выхода, как увести нас от греха подальше. Профессор Торн взял на себя роль африканского аборигена. Внешность его расы сходна с землянами, и при небольшой маскировке он вполне мог сойти за представителя народа квени.

Кристиан внимательно следил за слушателями. На их лицах отображалось полное смятение. Рассказывать о пришельцах было привилегией чокнутых уфологов или юмористов, но сейчас об этом говорил их боевой командир. Доказательства требовались незамедлительно!

– Грабовский, помнишь, как ты порывался отправиться в передовой дозор, и какую бурю протестов это вызвало у нашего проводника?