Битва за престол - страница 3
— Во-первых, вы попадёте в разные тела, поэтому не будете знать ни внешности, ни голоса друг друга. Во-вторых, ваша цель — это трон императора, а не смерть одного из вас до окончания школы. И в-третьих, даже сев на трон, если один из вас сможет раньше другого это сделать или другой решит не идти в специальную школу, вам нужно усидеть на нём двадцать четыре часа.
— Что ты имеешь в виду под третьим условием? — спросил я.
— Отец, мне тоже интересно, потому что я не хочу учиться в одной школе с этим существом, если его нельзя убивать, да ещё и придётся терпеть четыре года, — «поддержал» меня Кираэль.
— Это значит, что в течение двадцати четырёх часов один из вас имеет возможность убить другого и сесть на трон вместо него.
— То есть я могу войти в медитацию на эти четыре года, а потом убить своего брата в течение двадцати четырёх часов и просто сесть на трон?.. и этого будет достаточно, чтобы я занял э́тот трон?! — указал Кираэль на белое кресло Отца.
— Да, — хитро улыбнулся Верховный бог. — И ещё одно, что обрадует кого-то из вас: чтобы медитация не затянулась на четыре года, нужно понимать, что если умрёт один из вас в мире людей, то вы умрёте и в Божественном мире. Но если кто-то из вас попытается убить другого до окончания школы, то трон в Божественном мире останется моим. Так что выбирай, Кираэль, хочешь ты найти брата сразу же и убить его, но не получить мой трон, либо ты хочешь убить Михаэля в самом конце и получить мой трон. И ты выбирай, Михаэль, хочешь ты убить Кираэля сразу и жить в Божественном мире, как и жил, но без брата и без права на мой трон, либо ты хочешь стать настолько могущественным, что Кираэль не сможет тебя убить в течение этих четырёх лет, да и потом — на троне в мире людей. При этом ты займёшь мой трон, а твой брат останется в живых, но будет гораздо слабее тебя, а его попытки уничтожить нового Верховного бога — это лишь смех остальным богам.
Что тут скажешь, Отец умел поставить нас перед необычным выбором. Уверен, мама тоже в этом замешана не меньше.
Но они оба чертовски правы, как говорят в мире людей. И мне не хотелось бы, чтобы Бог Тёмной Стороны Выбора пал. Однако и трон Отца я отдавать не собираюсь в руки Кираэля.
А вот что выберет сам Кираэль — для меня не загадка. Братец превыше всего жаждал моей смерти, а не власти. Уверен, он не упустит такой шанс в мире людей.
— А теперь вы попадаете в тела́ семнадцатилетних простолюдинов, — резко добил нас Отец, даже не дав возможности расспросить о всех «вытекающих» нюансах. — И да помогут вам все божественные силы, дети мои.
Кираэля расщепило чёрное облако. Я же почувствовал, как белое облако разъедает моё́ тело.
Несколько секунд и я…
Чувствую дискомфорт в животе и дикую боль в голове?!
— Ладно, идём пацаны. Хай валяется эта кучка дерьма.
— Будет знать, как к твоей бабе подкатывать.
— Не к бабе, а к девушке!
— Витёк, ты же сам Вику «своей бабой» называешь.
— Захлопни пасть…
Голоса отдалились. А вот боль… боль осталась, и особенно — в голове.
— Какое неприятное чувство, — прохрипел я. — Батя явно перестарался с попаданчеством в мир людей.
Я приоткрыл глаза.
Солнце лишь усилило боль в голове. Глаза будто бы сонастроились со лбом, чтобы убить меня к чертям собачьим, как говорят местные.
Пришлось снова закрыть глаза.
«Нужно привыкать к их языку», — проговорил про себя. — «Не зря же долгие годы слушал людей из магической Москвы».
В нос ударил какой-то непривычный запах, за которым я раньше не следил.
— Извините, Уважаемый, а десять рублей не найдётся на бухло?! — прохрипел ещё один голос. Похоже, ему тоже было плохо, как и мне. — Говорю честно, что мне нужно на бухло, а не на хлеб. Если есть, то дайте, будьте так добры!
Не открывая глаза, я ощупал своё новое тело. Нашёл карманы.
— Прости, денег нет. Но мысленно я с тобой, незнакомый мне человек. Пусть солнечный день подарит тебе побольше приятных и щедрых на бухло людей, мой друг. — Вспомнив, что я обещал говорить нормально, перестроился: — Мужик, иди отсюда, пока я не отправил тебя отдыхать в санаторий «Зубы на ладонях».
— Эх, ладно.
По моему лицу прошёлся лёгкий ветерок, будто кто-то махнул ладонью. А вместе с ветерком мой нос учуял ещё большее количество необычных людских запахов.