Битва за рай - страница 30

Хотя ярмарочная площадь находилась на самом краю города, край этот был с другой стороны по отношению к нам, так что путь предстоял неблизкий. Но мы продвигались достаточно быстро, потому что шли вдалеке от больших улиц. В Виррави не так уж много крупных улиц, но... Я радовалась уже тому, что мы просто движемся, — это и поддерживало во мне рассудок. Трудно одновременно идти, наблюдать и помалкивать. Иногда я всё же издавала какие-то звуки, двое других при этом сразу оглядывались и сердито смотрели на меня. Я пожимала плечами, разводила руками, закатывала глаза. Я всё ещё не осознавала, что это может быть вопросом жизни и смерти, что это самые серьёзные обстоятельства, в каких я когда-либо оказывалась. То есть, конечно, я это знала — просто не в силах была помнить об этом ежесекундно. Мой ум оказался не настолько дисциплинированным. Да и Кевин с Корри вели себя не так тихо, как им казалось.

И ещё трудности создавала темнота. Мы то спотыкались о какие-то камни, то наступали на сухую палку, то время от времени даже налетали на бак для мусора.

Добравшись до Рейскорс-роуд, мы почувствовали себя немного увереннее, потому что домов здесь было немного. Проходя мимо дома миссис Александер, я даже на мгновение остановилась, чтобы понюхать большие старые розы, росшие вдоль живой изгороди. Мне очень нравился сад миссис Александер. Каждый год на Рождество она устраивала здесь вечеринку. Всего несколько недель прошло с того дня, когда я стояла под одной из её яблонь, держа тарелку с бисквитами и объясняя Стивену, что не хочу больше с ним встречаться. Теперь казалось, будто с тех пор прошло лет пять. Мне было трудно начать этот разговор, а Стив выглядел таким милым, что от этого было ещё труднее. Может, он нарочно так держался? Или я просто циник?

Я подумала о том, где сейчас Стив, и миссис Александер, и Матерсы, и мама с папой, и все остальные... Неужели на нас действительно кто-то напал, кто-то вторгся в нашу страну? Я даже вообразить не могла, как все себя чувствовали, как реагировали... Наверное, были чудовищно ошеломлены, до онемения. И кто-то наверняка пытался сопротивляться. Кое-кто из наших друзей не принадлежал к тем людям, что станут просто сидеть и смотреть, если толпа солдат явится сюда, чтобы захватить их земли и дома. Например, мистер Джордж. К нему в прошлом году явился строительный инспектор, чтобы сообщить, что мистер Джордж не может увеличивать свой сарай для стрижки овец, а мистер Джордж ответил тем, что швырнул в него покрышку. Да и папа тоже весьма упрям. Мне оставалось только надеяться, что они будут вести себя рассудительно и до насилия дело не дойдёт.

Я шла вперёд, думая о маме и папе. На нашу жизнь всегда очень мало влиял внешний мир. Конечно, мы смотрели новости по телевизору и переживали, когда нам показывали сцены войны, голода или наводнений. И время от времени я даже пыталась представить себя на месте тех людей, но не могла. Воображение тоже имеет свои пределы. Единственное, что на нас влияло из внешнего мира, так это цены на овечью шерсть и на скот. Где-нибудь за много тысяч километров от нас, на другом континенте, две какие-нибудь страны могли подписать некое соглашение, а нам из-за этого пришлось бы через год уволить одного из рабочих.

Но, несмотря на нашу изоляцию, на нашу совсем не светскую жизнь, мне нравилось быть деревенским жителем. Другие дети дождаться не могли того, когда они вырвутся в город. Как только заканчивались занятия в школе, они уже мчались на автобусную станцию с битком набитыми рюкзаками. Им хотелось очутиться в шумной толпе, пойти в заведения быстрого питания, в огромные торговые центры. Им хотелось наполнить свои вены адреналином. Мне тоже нравилось всё это, но в небольшом количестве. Я знала, что в будущем мне захочется проводить в городе больше времени. Но я знала и то, что мне гораздо больше нравится другое, а именно родной дом, пусть даже мне пришлось бы половину жизни заниматься ремонтом тракторных моторов, или вытаскивать овец, застрявших в какой-нибудь колючей изгороди, или получать солидные удары копытом от коровы, если я вдруг окажусь между ней и телёнком.