Битва за страну: после Путина - страница 6

Эспрессо кивнул – понятно.

– Называется объект. Не позже чем через семьдесят два часа я даю ответ и называю цену. В нее входят мой гонорар и технические расходы. Предоплата должна быть стопроцентной. Если дополнительных пожеланий нет, сценарий работы определяю сам. Иногда отказываю, не удивляйтесь.

– Гарантии выполнения? – быстро спросил Эспрессо.

– Никаких, – сказал Турок после маленького глотка со дна чашки. – Тот, кто работал со мной, просто знает, что я не срываю заказы. Всё.

Эспрессо кивнул: принято. Продолжил:

– Дополнительное пожелание есть, и оно будет оговорено сразу. Объект отслеживается, но отработан должен быть по первому требованию.

– Предельный срок – сорок восемь часов. Кроме того, в случае отработки по первому требованию естественность вероятна, но не гарантирована.

Эспрессо удерживал уже пустую чашку. С ответом медлил, будто придумывал новые условия.

Айгуль не знала, как разогнать утреннюю скуку. До конца смены полтора часа, а новых посетителей нет, и не отдохнешь в подсобке. По закону всемирного везения, первым вошедшим посетителем окажется проверяющий инспектор. Прощай, премия, а без нее – зарплата не зарплата.

Именно скука и потянула ее в очередной раз к двум кофеманам в дальнем зале, назначившим деловую встречу в половине восьмого утра. Судя по отдельным словам, говорили они о чем-то весьма интересном. Жаль, не курили, а значит, пепельницу не поменяешь. Дважды спрашивала, не хотят ли еще чего-нибудь заказать. Принесла пластиковый указатель с рассказом про коктейльную акцию с десяти вечера.

Решила обновить салфетки, хотя сама понимала нечестность повода: менять было нечего. Подошла…

– Хорошо, – сказал любитель эспрессо. – Что же касается естественности…

Его собеседник поднял голову. Взглянул на Айгуль.

Лицо она не запомнила. Не заметила, не разглядела. Взгляд не дал и крошки шанса проявить наблюдательность. Взгляд самой Айгуль был схвачен и скомкан.

На миг исчезло сегодняшнее утро. Вместо него вспомнилась глухая осень позапрошлого года, вечерняя смена, десять вечера, аллея – срез через угол лесопарка от дома к остановке. Мягкие шаги за спиной. Тошнотворный, парализующий страх – шея окаменела, не повернуть. Внезапный бег за спиной вместо шага и отстраненная мысль: хищник рванулся, не уйти. Ноги, единственная живая часть тела, вдруг побежали сами, протопали тридцать метров, вынесли к тускло освещенной остановке, где – редкость для такого часа – толпились люди. Шаги сзади затихли, голова смогла обернуться, и глаза увидели силуэт, резко свернувший в кусты. Потом узнала: той осенью в этом районе были убиты и ограблены две девушки.

В тот вечер смерть посмотрела ей в глаза. Другая смерть, другой человек. Гораздо опаснее того ночного охотника. И уши донесли до мозга короткий, безусловный приказ:

– Больше не подходи. Поняла?

Айгуль, кажется, кивнула. И, еле сдерживаясь, чтобы не рвануть, выбралась из дальнего зала. Подошла к освещенной стойке бара, под привычные тупые шутки бармена Пашки – пусть. Сейчас барная стойка стала той самой людной остановкой, где можно отдышаться и понять: смерть осталась в стороне.

– …Что же касается естественности, – продолжил любитель эспрессо, – то такой задачи перед вами, скорее всего, не будет. Наоборот, отработка объекта должна пройти максимально показательно. Лучше всего вариант хорвата.

– Хорошо, – ответил Турок, – буду ждать окончательную информацию об объекте.

– А вам приходится одновременно работать по нескольким заказам? – спросил Эспрессо, вглядываясь в сторону ушедшей любопытной официантки.

– Да, – то ли сказал, то ли кивнул Турок.

– Мой объект должен стать вашей основной работой. Совместительство исключено.

– Можно и так. Гонорар в этом случае увеличивается, сами понимаете.

Эспрессо развел руками: сам понимаю.

– Договорились, – сказал Турок, выцедив остат ки кофе. – Жду объект. В ответ – согласие, сумма и счет.

– Договорились. Успехов, – сказал Эспрессо. Сунул под невостребованную пепельницу две бумажки, встал, поспешил к выходу.

Его партнер поставил чашку на стол. Взглянул, убедился, что оставлено достаточно, и неторопливо поднялся…