Битва за Свет [СИ] - страница 27

– Друг! – я остановился и поглядел на Андрюху. – Ну скажи мне, ну скажи, как ты считаешь, но только правда, п…здец наступает, да?

Видно было, как Андрей немного оторопел.

– Ты чё, Антох, перегрелся видать? – Андрей улыбнулся.

– Да чё перегрелся-то? – ответил я другу достаточно резко и грубо. – Ну, может, и перегрелся, но факт остаётся фактом, нет? Глядишь в январе, ну, от силы, в феврале, афганцы в Москву придут. По-любому придут. И всё, всё тогда, доплясались. Ломанёмся резко со всей двадцатимиллионной толпой в сторону Питера и чего? Либо по дороге туда нас прихлопнут, сожрут как цыплят табака, либо, в лучшем случае, до Питера добежим, а там тоже прихлопнут, только чуть позже. Так чего оттягивать? Может, не тянуть нам со смертью-то, а?

– Парень, ты ополоумел! – покрутил пальцем у виска Андрей. – Если бы в сорок третьем все бы как ты рассуждали, нас бы с тобой сейчас тут не стояло! – пошутил друг.

– Сорок третий, сорок пятый! Не сравнимое сравниваешь… – огрызнулся я. – Сейчас 2016-й, а не сорок третий и американцы со своими афганцами – не немцы, и мы уж точно не бойцы Красной Армии! – зло пролепетал я, имея в виду под «нами» нынешнее население страны, деморализованное и паникующее.

– Антох! – очень спокойно обратился ко мне Андрей. – Как ты думаешь, а твой дед как бы рассуждал сейчас, на твоём месте?

После этих слов, мне как будто чем-то врезали по голове, ход мыслей тут же сменил своё направление. Я представил себе, как бы в нынешней ситуации повёл себя дедушка, который всегда был для меня одним из самых авторитетных людей, а его жизненная позиция, его мировоззрение – образцовыми. Я попытался сперва представить, как бы он говорил сейчас, в нынешней ситуации, моими словами – не получилось. Попытался представить, что пусть и не моими словами, но будто он тоже сдаёт на попятную, шлёт всё к чертям и утверждает, что «это конец, выхода нет», но и этого у меня не получилось. А получилось лишь представить, что он произносит: «Бороться! Бороться до самого конца!»

– Бороться! Бороться до самого конца! – сжав кулаки и зубы и вырывая из оков температурного бреда своё сознание, прорычал я.

– Бороться, друг, бороться! – подхватил Андрей. – Пока мы живы, мы будем всеми силами стремиться выжить, и мы одолеем американцев! Мы, слышишь, МЫ будем жить на этой земле и наши дети и внуки. Пока не знаю как, но мы отобьёмся от нечисти, освободим страну и континент от мрази, понял? – И Андрей посмотрел на меня взглядом, полным решительности и уверенности, которая окончательно стряхнула с меня налёт уныния.

…Возле здания ФСБ по-прежнему трещали генераторы, и их треск несколько обнадёживал, напоминал о том, что цивилизация ещё не окончательно отступила.

Шталенкова мы застали спящим в своем кабинете на диване. Он открыл дверь не сразу, что говорило о том, что спал он очень крепко. Пустив нас в кабинет, он пригладил рукой взъерошенные волосы, извинился за то, что так крепко уснул и предложил чайку с печеньями.

– Ух, ё-моё, поспал… Час уже, ужас! – расстроенным голосом протянул Шталенков «ё-моё», наполняя чайник водой из канистры. Затем, залив воду в электрочайник и включив его, залпом осушил стакан родниковой воды (той, что из канистры). – Извините, ребята, что я тут, так сказать, «безобразие нарушаю»… Просто в пять утра только прилечь получилось – первый раз за последние двое суток. В общем, к делу. Есть у меня для вас две новости. Как всегда: одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

– С хорошей давайте! – пожелал я.

– С хорошей так с хорошей. Тебе же Андрей рассказал, что мы там выведали на днях? – Шталенков обратился ко мне.

– Да, дядя Дим, в курсе уже… – ответил я.

– Значит, вчера весь день тут, в лабораториях, просидели с учёными: мы им – показания американского пленника с его сведениями про тарелку, отпугивающую афганцев, они нам – результаты исследования датчика из башки афганца. Сопоставляли данные. Потом они, ну, учёные наши, к вечеру ближе съездили на Останкинскую телебашню, всё пытались поймать хоть слабые, хоть какие-нибудь частоты с этой тарелки. И, в итоге, уловили! Короче говоря, на это мы и рассчитывали, и поэтому я вас и позвал: дело есть, серьёзное архи, ответственное.