Битвы зверей - страница 8

В утробе тревожно заурчало. В глотке мерзко защекотало. И в нос ударили запахи давешнего пиршества.

«О, герои…»

Кто-то за его спиной засопел и потным боком потерся об него. Липкое прикосновение чужого тела вызвало озноб, а зловоние чужого дыхания в конец возмутило утробу.

«Надо вставать, – сообразил Марк, – немедленно».

Но только он пошевелился, как содержимое желудка, точно лава в жерле вулкана, жгучей волной подступила к горлу. Марк выблевал на спящую рядом шлюху.

С минуту он оставался недвижим из страха, что может попросится низом. И страх оказался не напрасным. Марк смотрел на сонную шлюху, на то, как она ладонью размазывает по щеке его блевотину, когда урчание в брюхе переросло в грозные грозовые раскаты. Обхватив живот двумя руками, он вскочил на ноги и мелкой торопливой трусцой припустил к выходу из розария.

В саду заштормило всерьез. Деревья, кусты, гипсовые фигуры, купола беседок, все, утратив незыблемость, заходило ходуном. Сама земля начала уплывать из-под ног. Только чудом ему удалось донести до нужного места.

Сидя на корточках над дыркой в полу и придерживая рукой дощатую дверь, он уныло глядел в щель между плохо подогнанными досками и с тоской думал: «Все это повторялось сотню раз. Ночью веселье, а по утру похмелье. Ночью заливаешься по горло, а утром все отдаешь обратно. А ведь это глупо. И что за образину я пригрел под боком? Я пал так низко?»

Он просидел в нужнике достаточно долго, чтобы успеть пожурить себя за все свои грехи. Но когда удалось освободить утробу, то полегчало и на душе. Марк вышел из уборной с полной решимостью покончить с праздной жизнью и с разбега голышом нырнул в бассейн.

Прохлада бассейна и свежесть утра подействовали на него самым благотворным образом. Покачиваясь на волнах, он спиной лежал на воде и умиленно глядел на небо. «Вот свод, под которым должен спать мужчина, чтобы пробудившись вершить великие дела. Небо такое чистое и прозрачное, как помыслы младенца. И никаких тебе пятен и подтеков». Марк испытал злость и раздражение от мысли, что надо вернуться под загаженный свод розария.

В розарий Марк возвратился настроенный весьма воинственно. Первым делом он наградил увесистым пинком своего компаньона Кая Друза Хорея, который, развалившись на голом полу, спал в обнимку с дебелой шлюхой и сладко сопел в ее тяжелые груди.

– Подъем, озорник! – прокричал он так громко, как горнист трубит побудку в казарме.

Вторым делом он отыскал в ворохе сваленной в кучу одежды свою тунику и натянул на еще мокрое после бассейна тело.

– Вставай, Купидон!

Марк пнул компаньона во второй раз, но уже сильнее, и в ответ услышал жалобный стон.

– Где мой меч? – прокричал Марк, разбросав всю груду перепутанной одежды. – И где мои сандалии? – он лягнул товарища в третий раз.

– Отстань, – страдальческим голосом отозвался Кай. – Мне нет никого дела до твоих сандалий. Ищи их сам.

Марк закружил по комнате. После продолжительных поисков меч нашелся в судне.

– Сто чертей! – взревел Марк. – Кто его сюда засунул?

Марк со всей силой пнул по судну, и оно, перелетев через весь розарий, свалилось рядом со спящей парочкой. Судно опрокинулось к верху дном и содержимым загадило усыпанный розовыми лепестками пол2. Несколько капель угодило и в лицо дебелой шлюхи, и та проснулась. А меч, вывалившись из судна, с лязгом подкатился к ней.

– Отмой! – приказал Марк.

Дебелая, нехотя, поднялась, подобрала с пола испачканный меч и, вихляя задом, побрела к двери. Глядя на то, как лениво перекатываются ее толстые окорока, Марк не смог удержать желания пустил ей вдогонку кубок. Тот угодил девице в спину. Девица взвизгнула от боли, подпрыгнула и во всю прыть помчалась прочь.

Меткий бросок и вид убегающей толстухи доставили Марку некоторое удовольствие, и он обратился к компаньону уже не столь воинственно:

– Вставай, Кай, – после чего принялся за поиски сандалий.

После некоторого времени правый нашелся на скатерти, в луже пролитого вина, а левый почему-то под головой у Кая.

– Уже полдень, – напомнил Марк, выдирая свою сандалию. – Надо выбираться из этой помойки.

– По мне хоть нужник, – промямлил Кай и перевернулся с бока на бок. – Я не встану. Лучше убей меня.