Бизнес-ланч у Минотавра - страница 7
– Ты тоже чувствуешь? – прошептала, словно желая нагнать на нее страху, Лариска. – Это дух зла, который тут витает!
Лера ни во что подобное, в отличие от увлекавшейся эзотерикой и в особенности гороскопами Лариски, не верившая, отрезала:
– Но почему тут? Да, первая жертва была из нашей школы, но вторая – из соседней. А третья вообще из колледжа…
И вспомнила, как читала где-то, что первая жертва маньяка зачастую связана с ним или с его окружением.
Шествуя по неуютным коридорам, по которым разносилось гулкое эхо их шагов, Лариска рассуждала:
– Ну, я просто чувствую, и все тут! А на свои чувства я привыкла полагаться. Маньяк тут окопался! У нас в школе!
Заметив в конце коридора нескольких учителей, в том числе и своего отца, Лера произнесла:
– Ну, и кто он, по-твоему? Надеюсь, на моего папу не грешишь?
Лариска с жаром воскликнула:
– Ну что ты, как ты можешь такое говорить, Лерочка! Михаил Михайлович – учитель с большой буквы, педагог от Бога!
Учитель с большой буквы, педагог от Бога, сверкнув очками, подошел к ним и, приветствуя девушек, иронично произнес:
– Как убийцу тянет на место преступления, так и вас в родные школьные пенаты?
Сравнение, с учетом последних событий, было несколько корявое, и одна из сопровождавших его учительниц заголосила:
– Ах, Михаил Михайлович, как вы можете такое говорить?! Ведь новую жертву нашли!
Очки отца сверкнули, и он быстро переспросил:
– Ах, в самом деле? Вы правы, приношу извинения за свое крайне глупое и абсолютно бестактное замечание. Я не знал, что нашли новую жертву…
Лера, воспользовавшись тем, что всезнающая Лариска решила поведать учительскому составу подробности последнего убийства, увела отца в сторону и, толкнув дверь, оказалась в классе, где парты были поставлены одну на другую и пахло свежей краской.
– Папа, когда вы намеревались мне сказать, что отсылаете меня в Москву сразу после выпускного? – требовательным тоном спросила Лера.
Отец вздохнул, снял очки и ответил:
– Я уже давно порывался, но бабушка все не позволяла…
Ну да, конечно, бабушка!
– Папа, я очень люблю и ценю бабушку, но не может быть, чтобы она определяла и твою, и мою жизнь.
Отец отвел взор.
– Она пожилой человек, потерявший свою единственную дочь. Я ее понимаю. Потому что не знаю, что было бы со мной, если бы я потерял тебя, Лера…
Значит, отец полностью на стороне бабушки, и ничего поделать уже нельзя.
Ну, разве что до выпускного найти маньяка и, презентовав его общественности, сделать преждевременную ссылку в Москву ненужной.
– Михайл Михайлович, вас можно? – В класс заглянула одна из учительниц, и отец, потрепав Леру по плечу, произнес:
– Дома поговорим. Мне пора.
Ну да, дома! Дома бабушка, и она вместе с отцом обработают ее по полной программе, убедив в том, что расставание с Толиком в ее же интересах.
Главное, чтобы все пошло по разработанному бабушкой плану.
Присоединившись к Ларисе, которая, застращав пожилую учительницу немецкого, смертельно бледную и явно ожидавшую, что маньяк выскочит на нее из-за угла прямо сейчас, Лера попыталась разрядить ситуацию:
– Вам опасаться нечего, вы не вписываетесь в его схему…
Всхлипнув, учительница немецкого ретировалась, а Лариска, давясь от смеха, заявила:
– Ну, я тут шороху навела! Она вся дрожит, как осиновый лист. Кстати, чего реветь начала – неужели из-за того, что она, старая и страшная, не во вкусе маньяка, который убивает молодых и симпатичных?
Они вывернули из коридора и едва не налетели на плотного подтянутого физкультурника, Олега Родионовича, который, как водится, в любимом ярко-красном тренировочном костюме, со свистком на шее, заулыбался:
– А, милые дамы! Как дела, как жизнь абитуриентская?
Физкультурника Лера не жаловала – может, свой предмет он знал хорошо, однако имел слабость приставать к молодым девицам. То тут как бы случайно притронуться, то там потрепать…
Лера не знала, как отделаться от словоохотливого физкультурника, но тут раздался голос одной из учительниц:
– Олег Родионович! Вас тут жена разыскивает…
Физкультурник дернулся, а Лера и Лариска обменялись знающими взглядами: супруга у физкультурника была не сахар, являлась членом какой-то религиозной секты и не спускала с любвеобильного мужа глаз, то и дело навещая его на работе в подходящее, а в основном в абсолютно