Бизнес-план счастья - страница 24

Никак не мог Олег понимать то, что говорил сейчас Молчанский, слишком разными они были, и Вера усмехнулась, чуть печально, потому что несовершенство начальника ее расстраивало.

– Я уехал на дачу, провел там несколько дней, и сегодня утром Катерина приехала туда. Она откуда-то узнала, что я теперь один, и собралась вступать в права законной супруги, а я развеял ее надежды, чем, признаюсь, довольно сильно вывел из себя.

– То есть вы хотите сказать, что вы поссорились?

– Мы не ссорились. Я сказал, что она может пока остаться в той квартире, которую я для нее снимал, и что я оставляю ей машину. Она в ответ сказала, что я об этом пожалею. Я вывел ее из дома и закрыл дверь. Все.

– Вы договорились встретиться позже?

– Нет, я не собирался больше встречаться с Екатериной Васильевной. – Молчанский пожал плечами, и Вера снова усмехнулась, понимая, что да, действительно не собирался.

– Тогда как она оказалась в офисе вашей фирмы?

– Понятия не имею.

– Так. – Асмолов растер руками затылок. – Давайте теперь по порядку. Во сколько вы сегодня покинули работу и зачем вернулись?

– Я не был сегодня на работе. – Молчанский отвечал терпеливо, словно выполнял нудную, но необходимую работу. Впрочем, в какой-то степени так оно и было. – Утром я вернулся с дачи в город…

– После того как выпроводили гражданку Горелову? Вы приехали на своей машине?

– Я не мог приехать на своей машине, потому что мою машину вчера взорвали, – сообщил Молчанский, и у Олега натурально глаза полезли на лоб, Вера видела. – Меня привезла Вера, мой помощник, Ярышева Вера Андреевна.

– То есть ты, Вера Андреевна, была с ним на даче, что ли? – аккуратно осведомился Олег.

Вера кивнула:

– Да, я там ночевала. Я приехала вчера, потому что сын Павла Александровича попал в больницу. Мне нужно было об этом сообщить, но телефон не отвечал, и я поехала на дачу. Взрыв машины произошел практически на моих глазах. Павел Александрович, м-м-м, очень плохо себя чувствовал, я вызвала ему врача и осталась ночевать. А утром привезла его в город и поехала на работу.

– А куда девался Павел Александрович? Если он на работу не поехал?

– Вера отвезла меня к врачу, тому самому, что приезжал вчера. Мне поставили капельницу, и какое-то время я провел в клинике. Затем меня забрал мой водитель, Игорь, отвез домой, в городскую квартиру, я переоделся, забрал кое-какие бумаги и поехал в больницу к сыну. У него я провел почти полдня. Он не хотел, чтобы я уходил. Я и не уходил.

– Вера, ты была свидетелем конфликта между Гореловой и господином Молчанским?

– Да, все было так, как говорит Павел Александрович. Боюсь, Катерина немного неправильно оценила тот факт, что я оказалась на даче ранним утром, и это вызвало у нее ревность. Она сказала в мой адрес много неприятных слов.

– Я надеюсь, не настолько неприятных, чтобы ты захотела ее убить? – аккуратно спросил Олег. – И да, дорогая подруга моей жены, ты понимаешь, ЧТО именно сейчас говоришь?

– Понимаю. Но врать я не намерена. Я не сделала ничего предосудительного, а потому мне совершенно нечего скрывать.

– Итак, ты отвезла господина Молчанского к врачу, приехала на службу – и что делала дальше?

– Занималась текущими делами. Из офиса не выходила, даже обедала здесь. Домой ушла в начале восьмого.

– Кто-то еще оставался на работе?

– Я не знаю. В приемной уже никого не было. Павел Александрович так и не приехал, секретарь уже ушла. Остальные кабинеты я не проверяла.

– Кто обычно запирает офис?

– Уборщицы. Их две, и они приходят к шести часам. Работают, как правило, до восьми, двери запирают ключами. Сигнализация у нас включается автоматически, через цифровой код на двери. Уборщицы его знают. Одна убирает третий этаж, вторая первый.

– А второй? Вот этот, где расположена приемная?

– Ее убирает третья уборщица, она приходит утром. Мы часто задерживаемся допоздна, особенно Павел Александрович, потому такой график придуман, чтобы никому не мешать.

– А камеры? У вас же есть камеры?

– Да, конечно. Записи с них идут на компьютер начальника службы безопасности. Я как-то не подумала его вызвать, извините.

– Разберемся, – снова повторил Асмолов. – Так, Павел Александрович, вы говорите, что были в больнице до шести часов вечера?