Блабериды - страница 10

Эту гипотезу я слышал несколько раз от других, но пропускал мимо ушей, поскольку всё же считал Гришу человеком высокого полёта. Но взятое с потолка слово вдруг расставило всё на свои места: Гриша – блаберид, он ходит по кругу и стремится от холода к теплу, он хочет весёлой толкотни вокруг и хочет возвышаться над этой толкотней, потому что он внук советского дипломата, наследие которого он дробит, делит и продаёт. Он готов на компромиссы.

Как-то я встретил в кафе давнего товарища, Ваню, друга детства, с которым виделся лишь изредка. В молодости он слыл одаренным человеком, хорошо рисовал, имел твёрдую руку и абсолютный слух. Одно время я был покорен им, точнее, той лёгкостью, с которой ему удавалось нарисовать шарж на учителя физики; две-три линии окурком на серой стене туалета – и сходство было пугающим. Теперь Ваня раздался вширь, стал насмешлив, неприятно деловит и напорист; теперь он был агентом компании, которая продавала холодильное оборудование. Расставаясь, я понял, что если наша дружба и существовала, это было слишком давно. Нас уже не было, вместо нас пришло что-то другое, чему ещё недавно не было названия.

Блабериды были везде. Шуршание их чешуек звучало угрожающе. Хуже того, блабериды словно поняли, что я знаю их маленькие секреты. Всё чаще я слышал упрёки в том, что я изменился, стал злее, что я даже высокомерен.

Но и это было не самое плохое. Хуже всего, что однажды я посмотрел в зеркало и увидел там блаберида. Он смотрел на меня и хищно водил усами. Почему я не замечал его раньше?

С той игры в бильярд я не видел Братерского много месяцев, и порой само его существование казалось призрачным. Случившееся было лишь вспышкой маразма, которая иногда предваряет сон.

Но слово Братерского продолжало жить своей жизнью, а значит, он всё же существовал. Я боролся с искушением поинтересоваться его личностью ещё раз, но запрещал себе. Даже безобидные слои его биографии почему-то отзывались во мне скрытой тревогой, и было также предчувствие, что если копнуть глубже, случится непоправимое.

Как-то, оказавшись в районе офиса «Ариадны» по делам, я решил заглянуть в семиэтажное здание, вход в которое закрывал турникет и дремлющий охранник, который спросил о нужном мне кабинете не просыпаясь.

Офис «Ариадны» состоял из нескольких комнат и находился в дальнем конце здания на шестом этаже. В соседних кабинетах располагались торговцы металлопрокатом, юристы, турфирма и даже кабинет мануальной терапии.

Коридор напомнил мне времена, когда я, ещё студентом, ходил по таким же отвратительным офисам в поисках работы; я вспомнил, как мне отказывали худые и толстые бизнес-нули, от одного вида которых хотелось забрать резюме и устроиться на госслужбу.

В офисе «Ариадны» меня встретила рыжеволосая девушка, безразличная к моему появлению. Одной рукой она пудрила веснушки, второй набирала текст на клавиатуре, то и дело сверяя движения рук с результатом на экране. Она ответила, что полисов ОСАГО компания не продаёт, и посоветовала конкурентов.

– А у вас директор ведь Сергей Братерский? – спросил я.

– Да, – ответила она равнодушно. – Он после обеда будет. Это вам к секретарю.

Я ушёл, так и не поняв, для чего мне нужен был этот визит.

Моё собственное состояние ухудшалось день ото дня, и хотя я не связывал это напрямую с лингвистическими изысканиями Братерского, он запустил во мне механизм саморазрушения.

Блабериды мерещились мне везде. В каждом человеке я видел чешуйчатое существо, которое жмётся к себе подобным, колет их роговыми иглами и участвует в бессмысленном круговороте белка в природе. До сих пор мы оскорбляли друг друга понятиями вроде «быдло», «офисный планктон», «потребляй», «ватник» или «либераст», но «блаберид» оказался живучее их всех, потому что блаберид был в каждом. Он не имел чёткой политической окраски, не принадлежал к определённому слою, не занимался только лишь физическим или умственным трудом; его описание не исчерпывалось лишь страстью к бессмысленным покупкам, чрезмерным патриотизмом или, напротив, желанием идти наперекор. Блаберид был гением маскировки, проникая во все слои и профессии. Коричневая масса блаберидов давила.