Блабериды - страница 15

– Может, мне показаться психиатру? – сказал я Братерскому. – Я думал об этом.

Он расправлялся с фаршированным кальмаром. В простеньком меню «Марии» не было деликатесов; но почему-то для Братерского они были.

– К психиатру вы ещё попадёте, – ответил он, разделывая тушку. – Но вам это не поможет.

– Как-то совсем безрадостно.

Я пил горькую микстуру общения с Братерским до дна. Он оставался единственным человеком, способным понять моё состояние.

Состояние моё, как сказали бы врачи, требовало квалифицированной оценки. Я остро реагировал на звуки, особенно на фантомный писк брелока сигнализации, который на самом деле молчал. Появились проблемы с концентрацией внимания, мозг отторгал информацию, от информации разило, как из мусоропровода. Само слово «информация», которым одержимы журналисты, стало чем-то вроде ругательства. Я стал раздражителен и порой просто уходил от людей, потому что люди были одинаковы. Я приказывал себе успокоиться и на минуту становился гранитной плитой; а ещё через минуту чувствовал, как внутри плиты всё громче играет музыка, стучат назойливые соседи, набирает силы шторм, и вот уже плита кувыркается, как фанерка, а в глазах мерцает.

Я плохо спал. Мой сон напоминал лежание на мраморном постаменте, который мешает погрузиться в волны сновидения. Я не помнил прошлой недели. Шлейф событий выдувался без следа, как мелкий мусор.

Я уже не злился на Братерского, потому что злость требует сил. Я не хотел кормить этого вампира. Он был оживлён, энергичен, глаза его блестели, сверкали манжеты, от фаршированного кальмара осталась лишь подлива. Официантка принесла воды.

– А вы поняли трюк с бильярдом? – спросил Братерский. – Почему я выиграл так легко?

– Так получилось.

– Ваш окончательный ответ?

– Пф… Просто вы играете в бильярд, а я блаберид. И мне не интересно, почему это так.

– Проверим? – он поднялся.

Мы пошли в бильярдную мимо барной стойки и пожарных выходов. В старой комнате с деревянными полами никого не было. Братерский включил свет. Стол, на котором мы играли, снова был закрыт чехлом. Братерский приподнял край и сказал:

– Загляните.

Я склонился. Стол как стол. Под покрывалом столешница, обитая зелёным сукном, восемь ножек-балясин, чернотища.

Братерский сел на корточки и указал на что-то пальцем. Я присел рядом и с трудом различил короб, похожий на блок питания компьютера.

– И что это? – спросил я.

– Электромагнит.

– Не понял…

– Вот эти коробки – магниты. Довольно мощные. Шары имеют металлические сердечники. Вот здесь есть кнопка, – он указал на боковину стола, – я нажимаю, и вероятность попадая в лузу существенно возрастает.

Я выпрямился.

– Сергей Михайлович, вы уж извините, глупый трюк. Такая ахинея. Зачем я время трачу?

– Не спорю, – ответил он совсем не зло. – Трюк действительно глупый. Грубая физика. Но он удобен, чтобы наглядно объяснять некоторые вещи тем, кто предпочитает грубую физику.

– Какие, например?

– Посмотрите на шары, как на обстоятельства своей жизни. Вот биток, вот кий, вот лузы. Вы целитесь туда или туда. А потом проигрываете. Вы ищите ответа, но подменяете настоящую причину более очевидной. «Боже мой, я плохо играю». «Просто так получилось». В вас живёт страх увидеть очевидное. И так будет, пока вы не заглянете под стол и не поймёте возможности того, что мы называем «слабыми взаимодействиями». Это силы, которыми принято пренебрегать. Понимаете?

– Смутно.

– То, что вы считаете важным в своей жизни – не важно. То, к чему вы стремитесь, можно получить легче. Если вы перестанете видеть только очевидное, вы сможете пойти дальше. Но чтобы заглянуть под стол в реальной жизни, нужно нечто большее, чем поднять покрывало. Нужны определённые жертвы.

– А я если я не хочу никуда заглядывать? Если я хочу вернуться к своей прежней жизни? Вы всё время меня к чему-то подталкиваете, даже не спрашивая, нужно ли это мне. Идите к чёрту!

Он хмыкнул.

– Будьте объективны. Вы сами приходите.

Я хотел что-то возразить, но Братерский прервал:

– Подождите. Я не думаю, что нам нужно спорить о банальных вещах. Проблема в том, Максим, что не я подталкиваю вас. Вы уже сделали выбор, где-то внутри себя, не понимая этого. Сейчас вы имеете дело с последствиями. Я бы мог вам посочувствовать, если бы это помогло.