Благородный демон - страница 2
— И в чем же этот смысл?
— Пусть читатель сам находит его, хотя для этого ему может потребоваться несколько лет.
— И вы не боитесь, что тогда автор и читатель не поймут друг друга? Ведь у них нет времени отыскивать скрытый смысл романа.
— Автору некогда заниматься разъяснениями, если, конечно, в книге есть хоть какая-то сложность и какая-то глубина. Вернее, у него всегда найдутся дела поважнее. Время для объяснений он мог бы отдать новой работе, а ведь именно новая работа всегда манит к себе творческую личность. И, самое главное, он мог бы просто жить. Primum vivere[1]. Разъяснять — дело критиков. Если они не занимаются этим или толкуют все вкривь и вкось, тем хуже, читателям придется выпутываться самим.
— Именно поэтому я и просил вас ответить на несколько вопросов для «Кандида». Во всяком случае, будет меньше непонимания.
— Главное, что уже существует сама книга. А в остальном всегда следует помнить слова Бодлера: «Миром движут только недоразумения. Именно они нужны для всеобщего согласия, ведь если бы, к несчастью, все понимали друг друга, была бы невозможна никакая договоренность».
— Но иногда говорят, что вам нравится возбуждать недоразумения между собой и своими читателями?
В ответ на это Анри де Монтерлан сделал лишь неопределенный жест…
АНРИ де МОНТЕРЛАН (1896–1972) — автор романов и драматических произведений, представляющих собой мужскую и аристократическую оппозицию женственно-слабому и демократическому веку. Он посвятил свою жизнь литературной карьере и полностью выразил в ней свою эгоцентрическую личность. Будучи последователем католического национализма Мориса Барреса, Монтерлан создал героический мир мужских добродетелей, апологию спорта и насилия.
В дальнейшем выказывал вызывающее презрение к французской демократии и приветствовал победу Германии, как спасительный урок для Франции.
Романы «Жалость к женщинам» (1936) и «Благородный демон» (1937) принесли ему европейскую славу. Это сардонические антифеминистские произведения, в которых описаны отношения развратного героя с женщинами-жертвами.
После 1942 г. обратился к драматургии. После потери зрения покончил жизнь самоубийством.
The New Encyclopedia Britanica.
Micropaedia, vol. VI, 1980, p. 1024.
Благородный демон
(Роман)
Часть первая
По дороге в Багатель мы останавливаемся, чтобы посмотреть животных. Мы их так любим, и они никогда не лгут. Именно поэтому человек поработил их, ведь они говорят ему только правду.
Как хороша жизнь, если в ее начале честолюбивые замыслы, а под конец от всех мечтаний остается лишь желание кидать уткам кусочки хлеба! Вот и они, оставляют за собой на воде эти своеобразные вытянутые треугольники, перемешивающиеся с геометрическими следами самцов. Вода слегка вздымается от давления их округлых шеек. У некоторых вместо головы словно бы маленький зеленый фонарик. Как они красивы, когда им хочется поиграть, — приподнимаясь и вставая на хвостики, они громко колотят крыльями, потом вдруг ныряют, так что на поверхности видна только гузка. У лебедей подобная поза чем-то непристойна, но этого не скажешь про уток, ведь они намного меньше.
Вспоминаются заодно и синьги[2] Тунисского озера. Вот они, именно они, прежде чем нырнуть, выписывают короткий пируэт. А с каким восхитительным изяществом балансируют на легкой зыби! Невольно чувствуешь, насколько все это забавляет их самих, и угадывается подспудное желание походить на те целлулоидные игрушки, которые украшают ванны в добропорядочных домах.
Но я все еще не кончил об утках. Как мило они летают! И откуда только может взяться у человека (если его не терзает голод) даже мысль прицеливаться в них? Одно лишь зрелище этого свободного наслаждения могло бы излечить наши душевные страдания, от которых, к счастью, мы избавлены. Они спешат догнать тех, кто летит впереди и выбирает направление, словно намереваясь принести кому-то добрую весть. Собравшись вместе, вытягиваются в одну линию, и видно, насколько они горды безупречной правильностью своего полета. И они достаточно умны, чтобы не обгонять друг друга, оставляя это людям.