Блеск - страница 32

Его лицо не отличалось особенной красотой, но уродливым назвать его тоже было нельзя. Он казался одновременно взрослым и юнцом, что однако же не заслуживало осуждения. Но Элизабет и его лицо, и он сам показались ужасными. Она вся похолодела — а ведь уже долгие недели постоянно обливалась потом от жары, с которой не справлялись никакие вентиляторы.

— Я прослежу, чтобы он это получил, — сказала миссис Шмидт и положила записку на розовый мраморный столик слева от входа. Дверь закрылась, и домоправительница удалилась в заднюю часть дома, ни разу не посмотрев наверх.

На втором этаже Элизабет со свистом втянула в себя воздух. Мужчина ушёл, но его лицо отпечаталось в её сознании. Она никак не могла понять, почему он вызвал у неё желание убежать и спрятаться, и почему её так тошнит. Оставленная им записка лежала на столике. Небольшой сложенный листок белой бумаги, но Элизабет чувствовала, что её как магнитом тянет к нему. Она медленно спустилась с лестницы, опираясь одной рукой на перила, а другой придерживая огромный живот. Когда она сошла с последней ступеньки, её сразу же ослепил заливающий вестибюль солнечный свет.

— Миссис Кэрнс, вы в порядке?

В горле Элизабет костью застряло смущение. Испугавшись, она повернулась и увидела, что в тени стоит миссис Шмидт. Элизабет охватил жгучий стыд за намерение прочесть адресованное мужу письмо и за все черные мысли, которые она лелеяла. Должно быть, дело в усталости. Она так утомилась, что была почти неспособна думать логически.

— Могу я вам чем-то помочь? — Пожилая домоправительница вышла из тени. Белый фартук украшал перед её черного платья, с которым она не расставалась даже в такую жару.

Элизабет собралась с духом и, преисполненная достоинства, нежно улыбнулась.

— Я слышала, как кто-то пришёл… — сладким голоском проговорила она.

— Приходили к мистеру Кэрнсу. Посетитель оставил записку. Может быть, вы…

— А, хорошо, — с натянутой легкостью ответила Элизабет. — Значит, мне не о чем беспокоиться! Думаю, я пойду наверх и попробую немного отдохнуть до прихода семьи.

Миссис Шмидт отвернулась, соглашаясь с намерением хозяйки, и Элизабет попыталась держаться так же властно, тяжело поднимаясь по ступенькам.

Дойдя до своей комнаты, она подошла к кровати, не в силах взглянуть на свои глаза в отражении. На самом деле она чувствовала облегчение, что её застали врасплох до того, как глупые эмоции привели её к чтению корреспонденции мужа, поскольку такой женой Элизабет быть никогда не хотела. Но хотя она легла, уснуть ей так и не удалось.

Если вы беспокоитесь, что мы можем ещё раз столкнуться как в опере, то я был бы счастлив встретиться лицом к лицу в удобное для вас время в любом месте.

 С уважением, 

Т.Р.

Каролина вошла в отель на Пятой авеню в облаке дорогого парфюма, с украшенной ткаными цветами широкополой шляпой на голове и почувствовала поэзию выбранного ею места. Предстоящая сегодня задача заставляла её нервничать, но на Каролине был приталенный жакет в полоску из розово-бежевого полотна и юбка в тон, которые сидели так хорошо, как могут только дорогие вещи, и доказывали, как высоко она поднялась с того дня, когда из этого же отеля её выгнал грубый консьерж. Теперь её больше не пугала Пятая авеню, выходящая на Мэдисон-сквер. Отель был не такой современный и высококлассный как «Новая Голландия», где она жила какое-то время, или «Уолдорф-Астория», в самом названии которого слышались королевские нотки. На самом деле, она никогда не возвращалась сюда лишь потому, что это здание давно перестало казаться ей роскошным местом, а вовсе не потому, что в душе ещё таился страх встретиться с тем же самым консьержем.

— Мисс Каролина…

Она повернулась, слегка удивляясь тому, что ей немного прохладно, несмотря на дневную жару и личность обратившегося к ней человека, являвшего собой очевидную угрозу всему, за что она так долго боролась. Но в вестибюле отеля было темно и тихо, а всю прошлую неделю Каролина ходила на свидания с несравненным холостяком. За эти семь дней её вера в собственную привлекательность и высокое положение в обществе увеличилась вдесятеро. Если бы кто-то на Уолл-стрит неделю назад поставил на её непоколебимость, сегодня этот человек мог бы уйти на покой богатым как Крез. Её пухлые губы лишь слегка дернулись в улыбке, когда она посмотрела в золотистые глаза Тристана Ригли.