Блеск и нищета Великого Инквизитора - страница 10
— Я не был бы так самокритичен, леди Янрин.
— Экзель? — Янрин наконец-таки заметила меня. — Ох, где мои манеры. Я должна была правильно встретить тебя. Как тебе Орден? Как тебе твоё новое назначение? — всё это она выпалила на одном дыхании.
— Всё хорошо, леди Янрин. У меня всё хорошо. Сегодня потренировался с Инквизитором Галтисом, и даже сумел пробить его щит. Сейчас у меня есть свободное время, и я хотел бы провести его со своей наставницей, которая как я вижу, совсем раскисла.
— Экзель-Экзель, — всхлипнула она, но тут же утёрла слёзы. — Извини, просто непривычно просыпаться в одиночестве. Чувствуешь себя старой, и страшно одинокой.
— Миледи, старость — это не возраст тела, а состояние души. Ваши души изранены событиями прошлых лет, но они всё ещё молоды. А если возле вас найдётся негодяй, который посмеет сказать что наступила ваша старость, я его по самые помидоры зарою в землю.
— Ах, Экзель, мой любимый Экзель, спасибо тебе. — Янрин снова прослезилась. — Мне жизненно необходимо хоть с кем-то поговорить, но сейчас просто не с кем.
— Так в чём проблема? — Я подошёл к шкафчику, открыл дверцу, и нащупав потайную кнопку нажал её. Фальшивая стенка отъехала в сторону и на меня уставились бутылки отличного коллекционного вина. Наследство доставшееся мне от Тористана. Янрин удивлёнными глазами наблюдала за моими манипуляциями.
— Вот ведь негодники. А мы с Сейти всё время спорили, где Керин и Тористан прячут вино.
Я достал два серебряных кубка, налил нам с Янрин вина, наставница укоризненно вздохнула, но всё же озаботилась тем, чтобы мы не пили без закуски. Нарезала колбасу, сыр, а себе достала, я даже глазам себе не поверил, сладкую сдобу, а ведь наставница очень пеклась о своеё фигуре. Первый бокал мы подняли в память нашего Архимага. Затем мы выпили за Литу и Корнелию, чтобы все тяготы правления не сломили их. Ну а третий мы подняли за Керина, чтобы он нашёл в себе силы исполнить долг, который могли возложить на него в лесах. Наставница захмелела почти моментально, я тоже в этот раз опьянел, правда не столь сильно. Видимо Тористан что-то добавлял в вино, отчего оно становилось более крепким.
А затем у нас с наставницей состоялся крупный разговор по душам. Даже не смотря на наше состояние, мы смогли вести беседу почти не путаясь в словах. Мы говорили про Керин, про Тористана, Янрин уже сама подливала нам вина, а я продолжал внимать её словам. И лишь напоследок, она рассказала мне немного о себе.
— Знаешь, Экзель, а ведь я всерьёз никогда не думала о том, чтобы стать Инквизитором. Когда-то давно, безумно-безумно давно, ещё до начала этой чёртовой войны, я росла и воспитывалась в замке Чёрного Дракона, моего проклятого дяди Барона Джигела.
— Вам пришлось пережить тоже что и Джерому, да? — спросил я мысленно проклиная уничтоженного мною барона.
— Да, — буднично согласилась она. — Мне было шесть лет, когда мой «драгоценный» дядюшка лишил меня невинности. Потом у него и его ублюдка Тармиса вошло в привычку насиловать меня. Я была рада узнать, что он погиб от твоей руки.
— Это было нелегко. Он был охрененно силён. Прошу прощёния! — тут же добавил я, вспомнив, как Янрин реагировала на ругательства в её присутствии. Однако она добродушно улыбнулась, и снова наполнила бокал. Блин, у неё депрессия.
— Я рада что ты смог. Ну, меня спасли из его замка, когда мне было четырнадцать. К нам прибыл Инквизитор с посланием от императора, который потребовал, чтобы я была возвращена ко двору.
— Почему? Я не уверен, что Барон Джигел добровольно отдал бы вас.
— А он и не отдал. Меня выкупили, ведь я был наследницей графини Лидии Зель.
— Так значит ваш титул…
— Достался мне от моей матери. Да. Совершенно верно. Я не могу тебе рассказать всего, особенно какие обстоятельства вынудили моих родных отдать меня барону, однако, я вернулась и стала обучаться в Ордене. Керин уже тогда был молод и воинственен, он был отличным другом. — Янрин зевнула, и я понял, что исповедь придётся отложить на потом.
— Леди Янрин, вам нужно отдохнуть. Это вино слишком крепкое для вас.
— Да-да, ты совершенно прав. — Янрин встала, подошла к своей постели, я накрыл наставницу одеялом, но перед тем как уйти, она попросила меня: — Экзель, не покидайте меня. Я не хочу жить в одиночестве.