Блистательный Гильгамеш - страница 10

Гильгамеш освободил чужого царя и поставил на стене над равниной рядом с собой, и все увидели, какой этот Агга невзрачный, толстый коротышка рядом с могучим красавцем нашим царем.

— Эй вы! — крикнул Гильгамеш так, что голос его услышали далеко, свои и чужие воины. — Боги не хотят помогать нашим врагам! Ваши корабли сожжены, а царь стал моим пленником. Но я сохраню жизнь и царю и вам, если вы бросите оружие и встанете все на колени. Я прощу каждого, кто мне подчинится и отправлю вас домой на моих кораблях.

На мгновение все замерли, как бы раздумывая. А потом Агга, могущественный повелитель городов, что построили на Евфрате черноголовые, первым склонил голову перед Гильгамешем и опустился на колени.

За ним на всем пространстве стали опускаться на колени его воины. Лишь некоторые из диких, волосатых, те, что были приведены с гор, побежали через наши поля, куда глаза глядят. Кое-кто из них той же ночью стали пищей для львов и тигров, других еще несколько дней отлавливали пастухи.

Мы, черноголовые, отходчивы, а жители Урука — и вовсе самые добрые люди на земле.

Мы, черноголовые, отходчивы, а жители Урука и вовсе самые добрые люди на земле.

Когда враги опустились на колени и склонили головы, мы не стали лишать их жизни.

Лишь несколько жителей, те, что ворчат даже на собственной свадьбе, недовольно роптали:

— Накажи их, Гильгамеш, сильных мужчин — истреби, слабых — сделай рабами.

Но Гильгамеш поступил иначе.

Наши воины трижды прошли мимо побежденных униженных врагов и отобрали всех пожилых, чья жизнь клонится к закату. Их Гильгамеш отпустил сразу — пусть плетут себе лодки из тростника, что растет у Евфрата и отправляются по домам.

Молодых же он оставил работать на наших полях до тех дней, когда колос нальется силой. Он так и объявил им: восстановите посадки, чтобы не обидеть богов урожаем, и я отпущу вас немедленно. Если же урожай будет скудным, скудной станет и ваша жизнь, вы долго не увидите своего Киша.

Главным над ними Гильгамеш поставил Аггу. И нам весело было смотреть, как Агга управляется со своим войском, как старательно работают они на полях, ухаживают за каждым стеблем.

В первый же день после битвы решилась и моя жизнь.

— Отправляйся немедленно в храм, Аннабидуг, — сказал Гильгамеш, едва мы спустились с городской стены. — Служение богам не менее важно, чем дело воина. Скажешь в храме старшим жрецам, что я приказал тебе участвовать в битве. Кстати, в храме бога небес освободилось место умастителя священного сосуда. Думаю, ты достоин его, ты хорошо проявил себя в этом сражении. Только… ведь ты не женат, а столь высокое жреческое место требует человека зрелого. Пожалуй, надо подыскать тебе невесту. Или у тебя уже есть? Я знаю, у вашей семьи случилось несчастье, твой отец из-за потери руки не мог исполнять обязанности писца, и быть может поэтому ты медлил с женитьбой?

Что я мог сказать своему царю? В который уж раз он оказывал мне свое расположение! Я же от волнения не мог выговорить и звука. Умаститель священного сосуда! О такой высокой должности в своем храме я не смел и мечтать. Подобные мне так и умирают младшими жрецами, если нет у них важного покровителя. Уже за одно то, что из простых писцов я был посвящен в жрецы, я был благодарен царю. Теперь же он заботился о моей невесте.

— Есть у меня невеста, мой царь, есть! — наконец, выкрикнул я. — Сестра Шамхат, Алайя, та, что при свете луны ночами плела мне боевую сеть, это с нею я вышел на битву.

— Сестра Шамхат? — переспросил Гильгамеш и в голосе его я почувствовал изумление. — Так у нее есть сестра? Что ж, она должна быть тоже красавицей.

— У нее старая слепая мать.

— Я позабочусь, Аннабидуг, чтобы твою семейную жизнь не омрачала бедность… Иди же немедленно в храм.

Так неожиданно повернулась моя жизнь по воле царя Гильгамеша, ближе всех из нас, смертных, стоящего к богам.

А когда созрел урожай, многие из бывших врагов стали друзьями. Некоторые даже вошли в наши семьи. А у Гильгамеша не было лучше помощника, чем бывший правитель Киша Агга. Мы отправили их по домам как добрых гостей. От них скоро пришел в наш город корабль, груженый зерном, теперь они посылали часть своего урожая в наш храм. И мы еще раз возблагодарили богов, потому что не было на земле царя мудрей и добрее, чем наш Гильгамеш.