Близкие звёзды: побег [СИ] - страница 19

Наверное, что-то нужно было сделать или сказать в тот момент, но я окончательно растерялась. И, правда, пошла и одела одно из новых платьев.

По дороге из номера я молчала. Рем тоже не пытался завести разговор, он был ещё спокойнее и увереннее, чем обычно. И даже то, как он держал меня за талию, когда мы поднимались на лифте и потом по ступеньками… почему-то невольно поймала себя на мысли, что даже его прикосновения стали более собственническими, так, словно, я действительно принадлежала ему.

А кафе, и правда, было очень красивым. Полностью под открытым небом (или тем, что выглядело как открытое небо), столы и стулья стояли прямо на зелёной лужайке.

Мы сделали заказ. Вернее, как всегда, он сделал. Почему раньше я относилась к этому спокойно? Сейчас мне, наоборот, очень захотелось выбрать что-то самой.

— Рем, мне не хочется есть то, что ты заказал.

Он улыбнулся, как мне показалось, снисходительной улыбкой.

— Конечно, малышка, заказывай, всё, что тебе хочется, — он позвал официанта и тот вернул список блюд.

А я чувствовала, что опять сказала что-то не то. Как маленький капризный ребёнок, который пытается доказать, что он уже взрослый, а настоящий взрослый, ему всего лишь снисходительно подыгрывает.

К ещё большему несчастью, список блюд оказался на незнакомом мне языке. Как тут что-то выбрать? Просто ткнула пальцем в одно из названий. Официант кивнул и ушёл, а уже всего через пять минут вернулся с готовыми блюдами.

Что именно из моего завтрака заказала я, а что выбрал Рем, стало понятно сразу. Моим блюдом оказалась какая-то странная горячая закуска ярко-красного цвета, которая почему-то ещё слегка пузырилась.

На фоне других вполне обычных блюд, эта непонятная смесь особого аппетита не вызывала. Но, несмотря на это, я всё-таки взяла ложку и немного попробовала. Оказалось, что блюдо ужасно острое. Во рту всё начало жечь так, что я почувствовала, как на глазах выступили слёзы. Закашляла и схватилась руками за горло.

Даже не заметила, как Рем налил в кружку какой-то напиток, протянул его мне. Я автоматически схватила его и сделала несколько больших глотков. Жжение почти сразу прошло. Стало стыдно и я вся внутренне сжалась, ожидая, что Рем может что-то сказать по поводу моего выбора. Но он ничего не сказал. По-прежнему спокойно, слегка улыбаясь, смотрел на меня.

— Кушай, милая, пока всё не остыло, — он кивнул в сторону еды и сам взял вилку.

Я вытерла выступившие слёзы и тоже медленно приступила к завтраку, который, честно признаться, оказался, действительно, невероятно вкусным. К тому же и вся атмосфера кафе мне очень нравилась. Я сняла туфли, чтобы чувствовать босыми ногами мягкую траву.

Примерно через пятнадцать минут, когда голод уже был утолён, Рем прервал молчание.

— Ты кричала ночью. Что тебе снилось? — неожиданно спросил он, отставляя одну из тарелок на край стола.

На нашем первом свидании я уже рассказывала ему о том, что произошло с мамой, и почему я стала жить одна, правда, без подробностей. И сейчас говорить об этом тоже не очень хотелось. Поэтому ответила просто:

— Снилось, как напали на нас с мамой и я убегала.

— И часто у тебя бывают такие кошмары? — снова спросил он, внимательно глядя на меня.

— Иногда… — мне не хотелось продолжать. Было ощущение, что все наши с ним сегодняшние разговоры тяжёлые или просто неприятные.

Рем откинулся на спинку стула, полминуты просто молчал, размышляя о чём-то, затем сказал:

— Я могу помочь тебе. Сны находятся не так глубоко в сознании, мы можем даже обойтись без дополнительных устройств. Но тогда тебе нужно будет не сопротивляться. Максимально расслабиться и открыться мне.

— О чём ты? — не поняла я.

Конечно, я знала, что уже давно есть технологии, которые позволяют проникать в разум человека, что-то в нём менять, вживлять и блокировать воспоминания. Но также я знала, что это делается с помощью специальных устройств и часто такие вмешательства бывают очень небезопасны.

На Гислере подобные устройства не были редкостью. Обычно они использовались для стирания памяти рабочих, переживших аварии, чтобы они могли и дальше спускаться в карьер. Таких случаев было не мало, но ни разу я не слышала, чтобы они проходили без последствий. Обычно люди с одними воспоминаниями лишались и многих других. Да и это — если повезёт. Некоторые даже полностью переставали разговаривать и получали другие увечья.