Блокадный ноктюрн - страница 5

Выхожу.

Автобус приветливо хлопнул дверью и помчался во Мгу по своим кавказским делам.

А я приехал.

Я приехал на войну.

Сейчас пройти пять километров пешком. Справа — поле. На нем запаханы тысячи моих дедов. Их запахали после войны. Справа — леса и болота, в которых деды воевали… Почему воевали? Они все еще воюют.

А мне, вдоль ЛЭП, до Чертового Моста через речку Черная. И только пыль, пыль, пыль из-под шагающих… Нет. Не сапог. Берцев.

А потом налево еще метров двести. Мимо каски на дереве. Мимо воронок. Мимо исковерканных железяк.

Я приехал на войну.

Я вернулся на войну…

В лагере никого нет. Это и понятно. Все в поле. А чего-то дежурных не видать?

А не… Вижу. Чья-то пятая точка торчит из продуктовой землянки.

Да, кстати. Мы живем в землянках. Выкапываем яму, делаем нары, ставим крышу, оборудуем печку. Гораздо теплее, чем в палатке — это раз. Два — не надо тащить с собой палатки. И под продукты отдельная земляночка. Типа холодильника.

Жилые землянки стоят наверху. Сделали ступеньки вниз, на мысок, вокруг которого течет Черная речка. Черная — название у нее такое. По цвету она сейчас коричневая. Талые воды только сошли. Здесь Вторая ударная армия погибла второй раз. Все знают — что такое Мясной Бор. Никто не знает — что такое Черная речка. А по сути — тоже самое. Июнь ничем не отличается от августа. Июнь сорок второго… Август сорок второго…

Я спускаюсь по лесенке к столам. Тишина… Слегка развеваются тенты над ними, трещат дрова в кострах, ржавеет военное железо — стволы, каски, корпуса минометок и гранат, ящики, цинки, котелки, орудийные гильзы…

Отдельно лежат косточки под самодельным киотом. Горит лампадка. Это Рита сооружает. Она у нас командир отряда «Возвращение». А я кто? А я — дед. Нет. Не так. Я — Дед. Это у меня кликуха такая. Потому как давным-давно — в девяносто пятом году — был основателем сего отряда. А потом чего-то жизнь закрутила и некогда стало командирскими делами заниматься. А их очень много… Ну как в жизни и получилось. Мужик сделал и сбёг. Баба растит и воспитывает.

Рита же сегодня и дежурит в лагере. Это ее знакомая… кхм… спина торчала из продсклада. Учет и контроль, однако!

— Леха!!

Улыбаюсь, иду навстречу. Обнимашки-целовашки. Основной дефицит в лесу — это дефицит новых людей, новых лиц, новой информации.

— Как добрался?

— Нормально! Вы тут как?

— Нормально! Пока десять бойцов подняли.

Меня кормят обедом — овощной суп, макароны с тушенкой. За обедом трындим о всякой чепухе. Тянет в лес.

Быстро распаковываюсь — кидаю коврик и спальник в землянку, устраиваю из запасных теплых вещей подушку. Особо тщательно прячу носки. Сухие ноги важнее сытого желудка. Снимаю берцы. Натягиваю болотники. В рабочий рюкзак складываю банку гречневой каши типа с говядиной. Со смешным названием — «Губернаторская». Интересно было бы посмотреть хотя бы на одного губернатора, который умеет есть такую кашу. Нож. Хороший такой нож. Рабочий. Неподстатейный. Двухсотпятидесятиграммовая фляжка с водкой. Четвертинка буханки серого хлеба. Луковица. Три пачки сигарет. Два бинта. Ампула с промедолом и одноразовый шприц. Да знаю я, что это наркотик. В девяносто восьмом мне этот наркотик очень помог, когда по пальцу… Впрочем, это другая история. И совершенно не героическая. Как я его достаю — история третья и непечатная. Так… Что еще? Смена носков. Презервативы. Ржать не надо, да? В одном презике у меня соль. Во втором — спички. Третий — не распакованный. Случаи, они разные бывают. Пара полиэтиленовых пакетов — объяснять для чего? Лопатка на поясе. Щуп в руки. Миноискателем я не пользуюсь.

Можно идти.

Я работаю в свободном поиске. Пользуюсь своим дедовским авторитетом и положением. Куда хочу — туда и иду. Сегодня времени мало. Сейчас четырнадцать ноль-ноль. Погуляю до восьми вечера по лесу. Главное — не рассчитывать на удачу. Просто идти и искать.

Перехожу речку по самодельному мосту в три бревна. Все время боюсь с него свалиться. Речка неглубокая. Примерно по грудь в разлив.

А потом по тропе отправляюсь в лес. Тропа расстраивается. В смысле, на три дорожки расходится. Налево пойдешь — в баню попадешь. Про баню, я потом расскажу. Направо пойдешь — к соседям уйдешь. Про соседей — северодвинский отряд тоже позже. Мне сейчас не до них. Мне в лес надо.