Блондинка и два брата-аристократа - страница 20

А я чуть не поперхнулась от смеха. Но надо держаться за свое «целомудрие». И желательно подальше от красивых мужчин, обещающих золотые клетки.

– Ваше… – начал Виктор.

– Превосходительство, – подсказал Барриан, выглянув из-за плеча правителя.

– Ваше превосходительство, – продолжил Виктор, – ваше предложение очень ценно для нас, но мы вынуждены вам отказать.

– Это не обсуждается, – сказал, как отрезал. Я вот совершенно не хочу ехать куда-либо с незнакомцем. – Коргары, вы должны принести мне клятву верности.

Смотрит на них так тяжело, будто мысленно ставит на колени. А я боюсь глянуть на Дмитрия и Виктора. Послышался лязг. Люди с капюшонами на головах обнажили мечи. Повисла тишина, и лишь где-то в доме что-то качалось.

– Знаю, что этот отряд для вас – мелочь, – усмехнулся правитель, прищурив глаза. – Но с вами рядом сестра. Не так ли? Будете рисковать ее жизнью?

Будет драка? Я почему-то вспомнила про книгу Чарнизы, которую не спрятала. Перевела взгляд на окно второго этажа. Надо было почитать заклинания. А вдруг я – маг?

– Я – Дмитрий Коргар, даю клятву верности Андрайону Вильяжи, – послышался хриплый голос позади.

– Я – Виктор Коргар, даю клятву верности Андрайону Вильяжи, – отозвался Виктор.

Взгляд правителя перешел на меня. А я вообще никому и ничего давать не должна.

– Я Светлана Коргар, даю клятву верности Андрайону Вильяжи, – пожала плечами, подтянув юбку. Плохо, она скоро съедет.

Гром не грянул, а земля не разверзлась. Значит, не все так плохо. Почти. Теперь наш план по возвращению домой откладывается?

– С вашего позволения, ваше Превосходительство, – Дмитрий сделал шаг вперед, – я буду сопровождать свою сестру ввиду отсутствия женщин. Также позвольте моей сестре переодеться.

Правитель кивнул. К Виктору подошли двое, скрутили его и приставили меч к горлу.

– У вас есть десять минут на сборы, – сказал Андрайон. Из его рук заструился дым, отрезавший Виктора от нас за непроглядную стену дыма. Я с ужасом посмотрела на него. – Сударыня, не беспокойтесь. Просто не делайте глупостей, – сказал правитель. На ватных ногах я пошла к дому. – Дмитрий, останьтесь на улице.

– Светлане будет тяжело завязать корсет в одиночку, – ответил Дмитрий, не сбавляя шага, и надменно посмотрел на правителя. Было заметно, как Андрайон напрягся под этим взглядом. Хоть и кажется мощнее и мускулистей.

Только мы вошли в дом, как меня подхватили под руку. Мы пролезли под упавшей балкой, чудом не разбившей лестницу, а вот на повороте чудо-юбка слетела, оставляя меня в одних трусах.

– Эй! – попыталась вырваться из его хватки.

Я, конечно, не из тех, что на море в бикини, а как в домашнем, то сразу прячутся. Но проблема была еще в том, что я надела свои счастливые хлопчатобумажные с оранжевыми уточками. Это как раз из серии сбил грузовик, а что патологоанатом скажет про увиденное?

Дмитрий резко остановился и осмотрел меня с ног до головы.

– Мило. Светлячок, иди в комнату, – он немного сжал мою руку, но тут же отпустил и убежал на третий этаж.

Я тут же кинулась в комнату. Дневник запрятала в тайник. Найдут братья – хорошо, не найдут – почитаю потом. Если вернусь. Только задвинула крышку, села на кровать, прикрылась одеялом – вошел Дмитрий. В руках у него – темно-зеленое платье и черные полусапожки.

– Мамины вещи, – коротко ответил он. – Снимай все.

– Вы выйдете? – спросила его.

– Светлячок, нет времени, – он подошел к окну. – Тебе помочь?

– Я сама! – тут же отозвалась, пытаясь понять где верх, где низ у платья. Казалось, что изнутри у него выдрали пару юбок.

Быстро натянула, расправила спереди и сзади. Декольте неглубокое – овальное. А ткань такая приятная и не пыльная. Только зашнуровывается на спине…

Оголенной спины коснулись теплые мужские пальцы.

– Выпрямись, – легкое касание по позвоночнику, а меня словно током пронзило.

Я втянула живот, расправляя плечи.

– Светлячок, без глупостей. Мы едем в замок правителя. Вспоминай все исторические и псевдоисторические сериалы, касающиеся аристократии и знати. За две минуты я тебе ничего не успею рассказать…

Он запнулся. А я застыла на месте, пытаясь унять собственное дыхание и бешено-колотящееся сердце.