Блондинка в черном парике - страница 10

Тельма пропустила замечание мимо ушей, — Итак, что вы делаете в Коуве? Приехали отведать лучшего в мире мороженого?

— Я видел вывеску. Обязательно попробую, но позже.

— Возьмите персиковое. Хелен только что его придумала, на прошлой неделе. Это просто класс! Значит, вы приехали не за мороженым. Тогда зачем же?

«Ну вот, — подумал Квинлан, — начинается».

— Я — частный детектив, мадам. Родители моего клиента пропали без вести где-то в этом районе три с половиной года назад, полиция их так и не нашла. Сын нанял меня, чтобы выяснить, что с ними произошло.

— Они были старые?

— Да. Они путешествовали по всей стране на своем «виннебаго». Машина была обнаружена на рынке подержанных автомобилей в Споукэне. Похоже на преступление, но никому так и не удалось ничего выяснить.

— Тогда зачем же вы здесь, в Коуве? У нас никогда ничего не случается, вообще ничего. Помнится, я как-то сказала своему мужу Бобби — он умер от пневмонии сразу после того, как Эйзенхауэра переизбрали на второй срок в 1956-м, — так вот, я сказала ему, что этот город никогда не знавал расцвета, но тем не менее каким-то образом он все еще существует. И знаете, что произошло потом? Что ж, я вам расскажу. Банкир из Портленда скупил уйму участков на побережье и понастроил коттеджей для отдыхающих. Он выстроил их в два ряда от сто первого шоссе до самого океана. — Тельма снова лизнула кончик ручки и вздохнула. — Потом, в шестидесятых, все стало разваливаться: люди снимались с места и уезжали, похоже, всем стало скучно в нашем городке. Так что вам, как видите, нет никакого смысла здесь задерживаться.

— Я собираюсь использовать город как своего рода базу, с которой буду отправляться на поиски. Может быть, мадам, вы помните, как эта пожилая пара проезжала через город…

— Я уже сказала вам, молодой человек, что меня зовут Тельма. «Мадам» на свете много, а я — только одна, и мое имя — Тельма Неттро. Доктор Спай-вер несколько лет назад объявил меня мертвой, но, как видите, ошибся. Боже правый, вы бы видели лицо Ральфа Китона, когда он уже приготовился обмывать меня, чтобы положить в эту свою покойницкую! Я его самого чуть не до смерти перепугала, когда вдруг села и спросила, какого черта он собирается делать. Да, доложу я вам, это было что-то! Он так напугался, что с воплем помчался к преподобному Гарольду Ворхизу, чтобы тот оградил его своими молитвами. Можете называть меня Тельмой, молодой человек.

— Хорошо, Тельма, может быть, вы помните этих людей? Мужчину звали Харви Дженсен, имя его жены — Мардж. Милая пожилая парочка, по словам их сына. Он сказал, что родители были настоящими любителями мороженого.

«А почему бы и нет, — подумал Квинлан. — Будь конкретным и будешь выглядеть более правдоподобно. Кроме того, мороженое любят все. Надо будет обязательно его попробовать».

— Харви и Мардж Дженсен, — повторила Тельма. Теперь она раскачивалась сильнее, ее старческие руки со вздутыми венами и темными пятнами сжимали и отпускали ручки кресла. — Не могу сказать, что помню кого-то в этом роде. Говорите, они путешествовали на «виннебаго»?.. Пойдите-ка, попробуйте рожок персикового мороженого Хелен.

— Скоро я так и сделаю. Мне понравился рекламный щит на развилке шоссе сто один и сто один А. Художник здорово схватил коричневый цвет — выглядит точь-в-точь как густое шоколадное мороженое. Да, они ехали на «виннебаго».

— Эта штука привлекает к нам массу народа. Государственные бюрократы хотели, чтобы мы опустили ее пониже, но один из наших горожан — Гас Эйснер — знаком с кузиной губернатора штата, и ему удалось отстоять нашу рекламу. Мы платим штату три сотни долларов в год только за то, чтобы она оставалась на прежнем месте. Каждый год, в июле, Амабель подновляет ее: в канун Дня Независимости мы отмечаем нечто вроде годовщины открытия. Пурн Дэвис, правда, заявил, что краска на рекламе слишком темная, но на него никто не обратил внимания. Он хотел жениться на Амабель после смерти ее мужа, но она не пожелала иметь с ним ничего общего. Вот с этим и не смирился. Ха, какой прилипала, правда?

— Да, пожалуй.

— Скажите Амабель, что считаете ее шоколадный цвет замечательным, ей будет приятно.